Утраченное кафе «У Шиндлеров». История Холокоста и судьба одной австро-венгерской семьи - [123]

По крайней мере, в Вене есть один и правда хороший памятник: на Юденплац его установила Рашель Уайтрид в память 65 000 евреев, погубленных нацистами. Сооружение, похожее на бункер, сделано в виде библиотеки из бетонных закрытых книг, повернутых корешками внутрь, так что названия их не видны, а содержание остается скрытым, недоступным. Даже двери в библиотеку закрыты: на них нет дверных ручек. Получился очень сильный и очень скорбный образ забвения.

Памятник может взаимодействовать с людьми, и именно это обеспечило ему успех. Рашель Уайтрид не стала защищать бетонную поверхность антивандальным покрытием. Она сказала так: «Если кто-то намалюет на нем свастику, мы можем попробовать стереть ее, но, если свастик будет несколько, люди могут и задуматься о том, что происходит в их обществе».

Ее комментарий выразил то, что почувствовала я, увидев граффити со свастикой на набережной рядом с Райхенау. Рисунок был безобразный, но в каком-то смысле более информативный, чем памятник. Он напомнил мне об опасном очаровании нацизма для тех, кто – подобно не нужным никому ветеранам войны, собиравшимся в «хрустальную ночь» на Бознерплац, – чувствует себя «кинутым», выражаясь языком XXI века.

В Инсбруке, в самом его центре, есть сейчас памятник евреям, убитым в «хрустальную ночь». В 1995 году его предложило соорудить местное молодежное правительство. Объявили конкурс проектов среди учеников средних школ, и в 1997 году на Ландхаусплац вознесся памятник в виде легкой, изящной меноры (еврейского ритуального подсвечника) с написанными на нем именами жертв. Летом на этой площади проходят концерты, а еще она оборудована для катания на скейтборде. Мне кажется, место выбрано очень удачно, и очень правильно, что этот памятник, созданный молодыми и предназначенный для молодых, поставлен там, где они тусуются, танцуют, слушают музыку, а теперь еще и усваивают некоторые уроки прошлого.

Памятники жертвам – это, как правило, публичное выражение личных воспоминаний, но они могут быть совсем небольшими, почти интимными. В Британии, там, где жили знаменитые люди прошлого, устанавливают синие памятные таблички, а в Вене есть мемориальные камни (Steine der Erinnerung) – особенно много их в еврейском квартале Леопольдштадт.

На латунных табличках размером десять на десять сантиметров написано всего лишь: «Здесь жил такой-то», указаны даты и приведена краткая биография. Камни задуманы как маленькие памятники, на которые набредаешь случайно; они как бы встроены в мостовую у последнего дома, где жил человек. Камни с табличками на них напоминают обо всех жертвах нацизма, которых убили, вынудили бежать, довели до самоубийства, – и это не только евреи. Они установлены вровень с другими камнями мостовой, красноречиво напоминая о том, что до 1938 года евреи и другие жертвы нацизма мирно жили бок о бок с соседями.

Вена, 24 сентября 2020 года

Мы приехали в Вену, чтобы установить камень в память моей родной прабабушки, двоюродных бабушки и деда у собственного дома Марты и Зигфрида по Мария-Терезиен-штрассе.

После «хрустальной ночи» и София доживала здесь свои последние годы. В Инсбруке нет традиции установки таких камней, и поэтому я написала ее имя на табличках, предназначенных для Марты и Зигфрида.

Я заранее придумала, как это будет выглядеть: квадратная металлическая плитка, разделенная еще на четыре квадрата. В верхнем левом квадрате написано только «Здесь жили» (Hier wohnten). У Софии, Марты и Зигфрида по отдельному квадрату, на каждом из которых по-английски написано:

51. Памятный камень Марты, Софии и Зигфрида

СОФИЯ ШИНДЛЕР

27.2.1857

Депортирована в Терезиенштадт 27.08.1942 Погибла 04.09.1942

МАРТА ЗАЛЬЦЕР,

урожденная Шиндлер 23.6.1878

Депортирована в Освенцим 16.05.1944

Погибла в годы Холокоста

ЗИГФРИД ЗАЛЬЦЕР

9.4.1867

Депортирован в Терезиенштадт 27.8.1942

Погиб 5.9.1942

Собралась небольшая толпа прохожих, кроме того, я пригласила двадцать одного человека из всех уголков мира пообщаться через Zoom. Мы провели небольшую церемонию, голос Марианны звучал через портативный громкоговоритель из США, и она рассказывала, как семь лет прожила в доме очень любивших ее бабушки и дедушки, а потом бежала в США. Дочь Марианны, Элисон, прочла молитву, а я – последнее письмо Марты.

Мой двоюродный брат, Ричард, из Лондона по-английски прочел кадиш, мой муж Джереми сделал то же самое на иврите, посвятив свое чтение не только Шиндлерам и Зальцерам, но и всем, кто не дожил до этого.

Благодарности

После уборки в небольшом доме, где жил Курт, у меня остались гора бумаг, тринадцать интереснейших фотоальбомов и куча вопросов без ответов. Я то и дело брала в руки рекламный альбом со снимками кафе «У Шиндлеров». В новогодние каникулы 2017/18 года я много размышляла об истории кафе, придумала записать ее для своих детей и дополнить рецептами.

Мой муж, Джереми Тейлор, убедил меня написать «настоящую книгу». Момент был самый подходящий: сразу после смерти отца мне нужно было разобраться со своими непростыми чувствами к нему. Вот почему эту книгу я посвящаю Джереми и троим нашим взрослым детям. Он, не жалея сил, поддерживал меня в процессе ее создания. И Джереми, и наши дети Сефа, Джорджия и Зак смирились не только с тем, что по целым месяцам я мысленно жила в 1938 году, но и с тем, что наш летний отдых постоянно совмещался с какими-то непонятными розысками и долгими горными походами.