Утопический роман XVI-XVII веков - [157]

После этого разговора Сермодас сказал мне, что на следующий день он нам покажет армию, которая весьма достойна нашей любознательности. На следующий день Бразиндас послал предупредить нас, чтобы мы приготовились сопровождать его в лагерь. Немного спустя он явился сам и повел нас с собой завтракать. Он сказал мне, чтобы я послал за теми из своих офицеров, которых я пожелаю взять с собой, чтобы показать им армию, и просил сообщить ему число их, чтобы он мог заказать такое же количество лошадей и Он добавил, чтобы я не беспокоился о верховых животных, потому что у него уже было наготове более ста и, если понадобится, в течение часа он сможет достать в три раза больше.

Он сказал это с гордым видом, ибо доказывал, помимо богатства страны, и свой авторитет, который и так чувствовался во всем.

Действительно, нет монарха с более неограниченной властью, чем губернаторы всех городов этой страны, где все общественное достояние и общественные интересы вверены им и где их приказания точно исполняются, если они соответствуют установленным законам. Как только Бразиндас окончил говорить, я послал Мориса предупредить всех моих офицеров, которые не замедлили явиться и были отведены завтракать в другую комнату. Затем мы спустились во двор, где мы увидели повозку, запряженную шестью большими вороными лошадьми, несколько верховых лошадей и столько же банделисов. Банделис — это животное, несколько большее и более сильное, чем олень, туловище его отличается от оленя немногим, голова же его очень похожа на голову козы, у него небольшие белые прозрачные рога, между которыми растет большой пук черной шерсти, короткой и вьющейся, гривы у него нет, а хвост маленький, короткий и густой, шерсть у животного очень короткая и блестящая, как у выхоленной лошади. Банделисы бывают разных мастей, питаются они травой, сеном, листьями, зерном и различными кореньями, которыми их кормят. Копыта банделисов похожи на копыта мула, и подковывают их так же, как у нас лошадей, во многом им уступающих по быстроте и ловкости. На них надевают седло и род уздечки без удил, вместо которых на нос надевается зубчатая железка, причиняющая им боль, когда дергают за поводья, и заставляющая их прежде всего останавливаться. Это животное очень тихое, и с ним обращаться нетрудно.

Бразиндас посадил Сермодаса, Ван де Нюи и меня в свою повозку, а наши люди расселись на лошадей и банделисов, и мы все вместе двинулись в лагерь вдоль реки и постепенно снижающихся по мере приближения к равнине гор, у подножья которых мы увидели армию, расположившуюся на берегу стекавшего с гор ручья, который, огибая лагерь, впадал в реку. Когда мы подъехали, солдаты как раз начали готовиться к бою, и с необыкновенной быстротой, менее чем через час, вся армия была под ружьем. Она вытянулась в одну линию и насчитывала около двенадцати тысяч человек, я не смею сказать мужчин, потому что женщины составляли более трети ее. Но это были воинственные женщины, они все были вооружены и в строевом ученье отличались такой ловкостью и занимались своим делом с такой охотой, как ни один мужчина, и притом выполняли свои обязанности с большой точностью. Были тут и пешие и конные, треть армии составляла кавалерия, состоящая большею частью из женщин. Вся армия была разделена на три части, державшиеся особняком и имевшие три отдельных лагеря, отделенных один от другого забором. Женатые мужчины занимали со своими женами средний лагерь, девушки — левый, а холостые мужчины — правый. Тот же порядок сохранялся и в строю, когда они находились под ружьем. Я уже говорил, что, согласно законам севарамбов, все девушки должны были выходить замуж по достижении ими восемнадцатилетнего возраста, а юноши женились, достигнув двадцати одного года. Отсюда легко можно судить, что левое крыло армии состояло из девушек, находившихся в цвете лет и красоты. Так что не думаю, чтобы могло быть более прелестное зрелище, чем эта цветущая молодежь, которая, помимо красоты, присущей этой нации, обладала необыкновенной ловкостью и грацией в обращении с оружием, в чем она упражнялась с семилетнего возраста. Девушки-кавалеристки сидели верхом на банделисах и были вооружены лишь пистолетами и шпагами. На них были надеты каски, украшенные перьями с султаном посредине, что придавало им гордый вид и новый блеск их красоте. Они были в легких латах из жести или же светлой меди, а от пояса почти до колен было надето нечто вроде разрезанной спереди и сзади юбки, прикрывавшей штаны и позволявшей видеть их ноги, обутые в короткие, доходившие до колен сапоги. Пешие были вооружены копьями и луками, это были более сильные, более крепкие и даже менее молодые женщины, чем те, которые были верхом. Копейщицы были одеты так же, как кавалеристки, но только без сапог, и вместо двух пистолетов у них был лишь один, подвешенный к поясу повыше шпаги. Женщины, стрелки из лука, не имели ни касок, ни лат, они были в зеленых шапках и в длинной одежде того же цвета, представлявшей собой род тоги, которую они подбирали и подвязывали поясом, так что видны были их штаны и обувь того же цвета. Вооружены они были луками и колчанами, наполненными стрелами, сбоку висела шпага, а на поясе был пистолет, как и у копейщиц. Девушек-пехотинок было всего два полка и столько же кавалеристок.