Утонувшие надежды - [68]

— Вырубил электричество? Во всем отеле? — спросил Дортмундер.

— Ну да, чтобы усугубить переполох, — объяснил Том.

— А твои партнеры остались в лифте?

— Бывшие партнеры, — подчеркнул Том и вновь хихикнул. — Полагаю, до прибытия полиции солдатики успели хорошенько намять им бока.

— А разве отель не обыскивали? — спросил Дортмундер.

— Конечно. Но Мира записала меня своей сестрой, так что...

— Сестрой?

— Мира была хитрющая девица, ну, и я был парень с головой, и когда тот шулер узнал, что Мира состояла в сговоре с налетчиками...

— Откуда он узнал?

— А как ты думаешь, Эл? — спросил Том.

— А-а, понятно, — сказал Дортмундер, объезжая рытвины.

— В общем, к тому времени я был уже далеко. Но не смог забрать все деньги и оставил их в отеле. Там они в полной безопасности.

— Сколько?

— Мы взяли шестнадцать тысяч. Две я прихватил с собой, четырнадцать припрятал.

— И ты думаешь, эти четырнадцать тысяч по-прежнему лежат там, где ты оставил их сорок лет назад?

— Уверен. Видишь ли, я проделал этот долгий путь совсем не ради прогулки на свежем воздухе и, уж конечно, не для того, чтобы встретиться с Мирой.

— Интересно, сколько ей теперь лет? — спросил Дортмундер.

— Нисколько, — ответил Том. — Такие шлюхи, как Мира, не заживаются на этом свете.

Уже в который раз Дортмундер невольно задал себе вопрос, какого черта он связался с Томом Джимсоном. В тюрьме у него не было выбора — во всяком случае, право выбирать себе соседей предоставлялось лишь самым старым долгожителям тюрьмы. Но там Дортмундер мог по крайней мере тешить себя мыслью о том, что где-то рядом, не дальше расстояния полета пули, находится вооруженная охрана.

«Какое мне дело до людей в долине, — спрашивал себя Дортмундер, ведя маленький, автомобиль к мертвому Кронли. — Да появись я там, покажись в окрестностях всех этих Дадсонов — и местные жители тут же вызовут полицию. В конце концов спасать долину от Тома Джимсона — вовсе не моя обязанность. Я ввязался в это дело лишь потому, что он меня застращал. Я и не думал, что дело окажется таким трудным, что придется преодолеть так много препятствий. И увяз во всем этом по уши — добрался аж до Оклахомы, словно какой-нибудь пионер или торговец с пивной бочкой на колесах. Есть ли в этом смысл?»

— Вот он, — заметил Том, прерывая непривычно долгое молчание.

Дортмундер притормозил, и машина почти остановилась, так что он мог рискнуть оглядеться. Они только что перевалили через невысокий пригорок, и впереди показалась зелень, которой Дортмундер не видел с того мгновения, когда в самолете подали салат. Это были невысокие кряжистые деревца темно-зеленого цвета, тонкая шеренга которых пересекала равнину поперек. Большая часть второй половины дня прошла в утомительной скачке по кошмарным пародиям на дороги, так что тени деревьев уже вытянулись вправо, будто острые пальцы, которые советовали приезжим катить в объезд. Над линией деревьев возвышалось несколько строений и церковный шпиль.

— Деревья растут там, где проходит река? — спросил Дортмундер.

— Да ты настоящий лесник, Эл, — ответил Том.

— Это и есть твой город?

— Это мой тайник, — сказал Том. — Вон то высокое здание — это городской отель.

— Высокое здание, — отозвался Дортмундер.

— Смейся, смейся, — сказал Том, хотя Дортмундер и не думал смеяться. — Между прочим, из окна комнаты Миры на верхнем этаже открывался вид во все стороны на много миль.

— И что же оттуда видно?

Том хихикнул.

— Да хотя бы нас, к примеру, — сказал он.

36

Гаффи заметил маленький белый автомобиль, неторопливо приближавшийся к городу. Бинокль позволил рассмотреть его получше, но детали изображения размывались. Куда сподручнее было смотреть в прицел снайперской винтовки: его оптическое разрешение было намного выше. При желании Гаффи мог бы уже с этого расстояния навести кружок прицела на любую из голов, качавшихся за лобовым стеклом. Впрочем, у него не было никаких причин отстреливать незнакомцев, словно бешеных собак; во всяком случае, следовало дождаться их приближения и хорошенько рассмотреть.

«А вдруг это... — лежавшие на стволе винтовки костлявые руки Гаффи дрогнули, — а вдруг это он?»

Тим Джепсон. Старый, очень старый знакомый.

— Человек, сломавший мою жизнь, — прошептал Гаффи сухими потрескавшимися губами. Опустив винтовку, он впился слезящимися старческими глазами в маленькую машину, которая едва ползла по дороге, подпрыгивая и раскачиваясь. Тим Джепсон.

Разумеется, это не он. Гаффи поджидал его долгие годы, подавляя свое нетерпение, но Тим Джепсон все не появлялся. За долгие двадцать шесть лет Тим Джепсон так и не вернулся в город, чтобы забрать свои четырнадцать тысяч.

Но ведь он должен приехать! Обязан! А он не приезжал.

В начале шестидесятых в мертвый город повадились обычные мародеры, рассчитывая поживиться стройматериалами и бронзовыми дверными ручками, которые не достались более ранним грабителям. Это были суровые на вид, мрачные, отталкивающей внешности городские типы в грязно-зеленых рабочих комбинезонах. Они приезжали на тупорылых грузовиках и курили сигары. Они напоминали Гаффи самых крутых обитателей тюрьмы, и он предпочитал не показываться им на глаза и смывался, прихватив свои скудные пожитки, так что ни один из грабителей даже не догадывался, что в Кронли до сих пор постоянно проживает человек.