Утешение в дороге - [14]

Лассо полетело.

– Послушай, Холл, – начала она.

Бомба готовилась к взрыву.

– Я просто хотела сказать, что сегодня задержусь и буду поздно, – пробормотала Фиона. – У тебя с собой ключи?

– Да.

– Мне нужно будет кое-что сделать для одного очень важного человека. Так что, как придешь, приготовь себе сэндвич. Я буду дома к шести или около того.

Я кивнула, снова надевая наушники. Она как-то странно улыбнулась, встречаясь со мной взглядом.

– Пока, Фиона, – сказала я и вышла за дверь.

Чтобы добраться до школы, мне нужно было пересечь общую территорию и сесть на автобус. Но в то утро я рванула прямиком к пруду. Там я села на сломанную скамейку и замерла в ожидании. Мои руки побелели и дрожали при мысли о горячем железе, приземлившемся у ног Рэя, и я слышала, как шипел утюг, как бывает, когда плеснешь водой на раскаленную поверхность. Вот и в моем мозгу что-то шипело. Дышала я с трудом, как будто на голову надели целлофановый пакет. Только воздух и зеленая трава спасли меня от удушья в тот день на скамейке. Солнце светило так ярко, что слепило глаза. Я зажмурилась, потому что ко мне возвращался дом в небесах с голосами Дэнни и мамы, они звучали все громче и злее. Утки в пруду тоже крякали и кусали друг друга. Весь мир погрузился в скандал, и я застряла где-то посередине.

«Эти Олдриджи меня доконают, – думала я. – Они совсем не мои люди. Мне нужно выбираться отсюда. Немедленно».

Я снова увидела Майко: бритоголовый и ухмыляющийся, он шагал по пыльному шоссе, выставив руку с оттопыренным большим пальцем, добираясь автостопом из одного конца Франции в другой. Картинка сменилась: перед глазами возникла A40, бегущая через всю Англию, как река к морю.

«А» значит «авантюра», – подумала я.

И улыбнулась. Я вернулась по траве тем же путем, каким пришла, нащупывая в кармане ключ от дома на Меркуция-роуд.

Хватит с меня школьного ада. Хватит с меня Тутинга с его понтами. Хватит с меня Рейчел с ее визитами, правилами и отчетами. Мне все это до смерти надоело. Отныне существовали только я и парик, и вместе мы составляли девушку по имени Солас. Солас собиралась в дорогу. Сегодня же.

В последний раз я сбегáла спонтанно, с пустыми руками. Но больше не хотела повторять эту ошибку.

Я открыла дверь дома 22 по Меркуция-роуд своим ключом. Фиона уже ушла учить детей, Рэй отправился в свой офис, где могиты занимались планами, зданиями и прочим занудством. Я закрыла за собой входную дверь. Холл встретил меня унынием зала ожидания. Тишина стояла гробовая. Мне не терпелось поскорее уйти, но надо было забрать свои вещи, не говоря уже о парике. На этот раз я убегала серьезно. У меня был план.

Я поднялась наверх и достала свой лучший рюкзак из кожи ящерицы. Туда я сложила:

зубную щетку;

наушники;

губную помаду;

три любимых компакт-диска;

мобильник.

Я подошла к каминной полке и достала из шкатулки мамино янтарное кольцо. Золотисто-коричневого цвета, в форме старомодного надгробия, оно служило мне талисманом удачи. Внутри чернело пятнышко, похожее на застрявшего жучка. Майко сказал мне, что это ископаемое из давно ушедшего мира, запертое там навсегда. «Такое кольцо у тебя с пальцем отрубят, Холл», – эхом отозвался у меня в голове мамин голос. Я улыбнулась и спрятала его в потайном кармане на молнии в рюкзаке.

Потом я сняла Розабель с подушки. Погладила ее истрепанные уши.

– Гггав!

Как ни прискорбно, но Розабель не могла пойти со мной. Слишком большая, она бы не поместилась в рюкзак. К тому же в парике я выглядела на 17, а не на 14 лет – старовата, чтобы таскать с собой игрушечную собаку. Я положила ее обратно на кровать, и она уткнулась черным пластиковым носом в передние лапы.

Я переоделась, выбрав лучшие шмотки, включая новый топ и кроссовки.

Затем я обошла дом в поисках денег. У меня в кошельке было шесть фунтов. Пятифунтовую бумажку я нашла в одном из пиджаков Рэя, да еще вытрясла кучу мелочи из карманов его брюк. Он все равно не заметит, решила я. Так у меня набралось 19 фунтов. Потом я достала атлас дорог и чуть ли не с корнем выдрала страницы, на которых была обозначена А40. И тут меня осенило: «Вот тупица. Они сразу догадаются, куда ты отправилась, если оставить атлас в таком виде». Поэтому я захватила всю книжку, решив, что избавлюсь от лишнего по дороге.

На кухне так и стояла гладильная доска с утюгом. Перед глазами повисла пелена. Сквозь нее пробивался тусклый белесый свет, как будто еще немного – и взорвется лампочка. «Пора, мистер и миссис Бесплодки», – отчеканила я. И вернулась в гостиную, где не было никаких гостей, только я и тикающие дорожные часы, да костеры на столике. Больше никто и никогда не запретит мне ставить кружку прямо на стол, как будто кофейные кольца – это грех, подумала я.

Неужели я действительно собиралась уйти?

Да.

Мой последний побег привел меня за решетку.

На этот раз я отправляюсь в совершенно новую жизнь, в новой стране. Без чьей-либо помощи, на свой страх и риск.

Наконец я надела парик. Над дорожными часами висело зеркало в позолоченной раме. Я опустила голову, и мои жидкие каштановые волосы исчезли под сеточкой парика. Я разбросала белокурые пряди, прикрывая уши и виски, и подняла глаза. Из зеркала на меня смотрел шетлендский пони. Челка висела слишком низко. Я зачесала ее назад и слегка растрепала, после чего накрасила губы розовой помадой. Вот вам и гламурная дива. Девушка в дороге. Твой выход, Солас.