Утешение для изгнанника - [46]

— Юсуф, — услышал он знакомый голос. — Просыпайся. Пора трогаться.

Юсуф неуверенно сел.

— Долго я спал? — спросил он.

— Почти полдня. Вставай. Вода для умывания в маленьком дворике. После молитв поедим и отправимся.

— Наср, — сказал он. — Это ты.

— Конечно, я, — ответил тот. — Вставай-вставай.

Величественный слуга и молодая служанка принесли в главный двор разнообразные блюда. Все без церемоний расселись там, где им было всего удобнее. Наср с Ибрагимом сидели рядом и серьезно разговаривали, когда появился Юсуф. Он робко огляделся, встретил дружелюбную улыбку Салиме и с сильным смущением почувствовал, что краснеет.

— Тебе нужно поесть, — сказала Салиме. — Ехать предстоит остаток дня и весь вечер. Ночью будет светить луна. Если не появятся тучи, сможешь быть в пути до полуночи. Иди, садись и насладись последней едой в цивилизованном окружении, — добавила она с дразнящим смехом.

Это замечание оказалось пророческим.

Когда Юсуф и Наср вышли за ворота, чтобы тронуться в очередной этап путешествия, их ждали семь лошадей и вьючный мул, одной лошадью меньше, чем при приезде. Ждали и четверо стражников, уже сидя в седлах. Из ворот появился Ибрагим, за ним шла Салиме. Он повернулся и что-то сказал ей, она покачала головой, улыбнулась и вошла в дом. Ворота за ней закрыли и с резким скрежетом заперли.

— Что происходит? — спросил Юсуф.

— Двух стражников отправили обратно с донесениями, которых требует Его Величество, — ответил Ибрагим. — А мне приказано сопровождать тебя до границы.

— Мне очень жаль, что доставил вам такое беспокойство, — сказал Юсуф.

— Это не беспокойство, — сказал Ибрагим. — По пути я смогу сделать кой-какие наблюдения и доклады для эмира. Он считает, что я могу быть помощником нашим проводникам, но думаю, в своем великодушии преувеличивает мои таланты. Тебе было бы лучше, будь проводником моя Салиме. Она знает каждый камень, каждую низину и холмик по пути отсюда до границы. Но у нее есть другие дела, поэтому нам нужно ехать без нее.

— В таком случае нам, видимо, следует избрать маршрут, который предложила госпожа Салиме, — сказал Юсуф. — Видимо, она женщина большой мудрости.

— Ага — послушайте этого молодого человека, — со смехом сказал Ибрагим. — Она очаровала и его. Позволь уверить тебя, Юсуф, Салиме обвораживает каждого мужчину. Это бы беспокоило меня, но она клянется, что сама не сознает этого. Салиме говорит с детской простотой, но обладает мудростью философа и наименьшей среди женщин кокетливостью.

— Как можно быть в этом уверенным? — спросил Наср.

— И это говорит человек, который всерьез хочет жениться, — сказал Ибрагим. — Поверь, в таком доме, как наш, столько болтовни, что никто не может на минутку уединиться без того, чтобы это не стало предметом обсуждения. У нас, как и у всех, есть злоязычные слуги, которые подлизываются ко мне, донося на мою жену. Я бы моментально узнал о ее неразумном поведении. Но они могут обвинить ее только в совершенно невинных поступках, в том, что я вижу собственными глазами. Салиме не совершенна, я тоже, но она настоящее сокровище.

— Счастливый ты человек, — сказал Юсуф.

— Я не считаю Насра счастливым, и это дурно говорит о твоей сестре, — со смехом сказал Ибрагим.

— Вы оба счастливые, — сказал Юсуф. — Думаю, это было понятно с самого начала. Но мы отказываемся от северного маршрута?

— Думаю, Салиме мучают женские страхи, что с нами случится какое-то зло, — ответил Ибрагим. — Подозреваю, она преувеличивает опасности пути через Лорку, чтобы отговорить нас. Я ничего не слышал о тех бандах, про которые она говорит. Возможно, северный маршрут безопаснее, но он займет больше времени, а нам всем хочется поскорее быть дома.

Ибрагим пришпорил лошадь и поскакал вперед, чтобы поговорить с проводником.

Продвижение их было медленным. Дорога, шедшая через горы и холмы, в одних местах была узкой, в других ненадежной. Там недавно прошли сильные дожди, там и сям внезапные потоки воды, пронесшиеся по обычно сухим руслам, размыли ее.

И, несмотря на заявление Ибрагима, что хочет быстрого путешествия, он настаивал на остановке у каждой деревушки. Иногда это давало полезные сведения о состоянии дороги впереди или присутствии групп сомнительного характера. Главным образом он интересовался возможностью хорошего урожая разных зерновых и других важных культур.

— Вы должны извинить меня, — постоянно говорил Ибрагим. — Мне нужно не только помогать вам, но и представить доклады эмиру.

Под вечер они остановились у очень большого фермерского дома. Хозяин принял Ибрагима с большой учтивостью и пошел с ним по дорожке, ведущей в сад. Через минуту они скрылись, оставив остальных на попечение одного из его сыновей.

— Надеюсь, господа, вы не очень спешите. Боюсь, они задержатся надолго, — сказал сын. — Господин Ибрагим приезжает каждые два-три месяца, ему и отцу нужно многое сказать друг другу. — Застенчиво улыбнулся. — О чем, не знаю, они предпочитают говорить наедине. Но я велел принести закуски и очень серьезно предлагаю спешиться, напоить лошадей, дать им отдых и отдохнуть самим. Прошу вас укрыться в тенистом дворе от солнца и ветра.