Утешение для изгнанника - [40]

— Кроме скачек вчера произошло еще кое-что, — заговорил Юсуф. — Я очень хотел увидеться с тобой во второй половине дня, спросить тебя кое о чем — не только о людях, причастных к скачкам, но и о других вещах — потому что начинаю пугаться. Но маленький Абдулла, мой раб, сказал, что это будет очень неразумно. Знала ты, что он на самом деле принадлежит Ибн аль-Хатибу, который приставил его ко мне?

— Я не удивляюсь, — ответила его мать. — Он и твой отец были большими друзьями.

— Как думаешь, Абдулла должен шпионить за мной?

— Сомневаюсь. Аль-Хатиб поверил моим заверениям, что ты сын моего Хасана и никем иным быть не можешь. И, разумеется, он видел тебя сам и убедился в этом. Абдулла, скорее всего, должен оберегать тебя от неприятностей. Думаю, ему можно доверять.

— А Насру? — негромко спросил Юсуф, так как Зейнаб то и дело выходила во двор и прислушивалась к их разговору.

— Надеюсь, что да, — ответила его мать. — Хотя никто не может знать, что в душе у честолюбивого молодого человека. Скорее всего, он заслуживает большего доверия, чем многие. Я слышала, ты встречался с Мариам, Скажи, что о ней думаешь?

— Сперва скажи, почему она как будто ненавидит меня, хотя ни разу не видела раньше.

— Подозреваю, что она строит или пытается строить заговор с христианами, чтобы они помогли ей возвести Исмаила на трон. И, видимо, не может решить, будешь ты помехой или помощником в этом деле. — Она положила гребенку и отправила маленького Хасана за сестрами. — Восшествие Мухаммеда на трон явилось для нее жестоким ударом. Знаешь, говорят, она уговорила нашего великого эмира Юсуфа позволить ей носить многие из царских украшений, а как только услышала, что он убит, спрятала их в надежное место. Теперь она баснословно богата. Говорят, она подкупила кое-кого из кастильских эмиссаров и, вне всякого сомнения, пыталась подкупить арагонских, которые уехали сегодня утром.

— Но не может же она ожидать, что кто-то из христианских королей вторгнется в эту страну только для того, чтобы возвести на трон Исмаила? Если вторгнутся, то, уверяю тебя, мама, для того, чтобы захватить эмират.

— Конечно, но Мариам считает, что решила эту проблему. Она выдала сестру Исмаила Зару замуж в богатое семейство, у которого, по слухам, есть полезные связи с кастильцами. Кажется, город пребывает в покое только тогда, когда она уезжает навестить Зару и ее мужа. Теперь скажи, что ты думаешь о ней.

Зейнаб с Айешей присоединились к ним, и Юсуф, оправившийся от первого шока после знакомства со «старой» царицей, щедро угостил их преувеличенным рассказом о ее возмутительном поведении. Двор оглашался пронзительным смехом, его смех был самым громким. Но когда смех прекратился, на глазах Юсуфа навернулись слезы, и у него защемило сердце по утраченным годам.

Глава шестая ГРАНАДА. ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ

1

Юсуфу показалось верхом роскоши его жилье во дворце, выбранное с расчетом, чтобы поместить там Насра, а также Абдуллу и стражника. Было утешительно иметь вооруженного человека в их комнатах и видеть в коридоре другого.

— Где был Его Величество сегодня вечером? — спросил Юсуф Насра, когда они пришли в свои комнаты на ночь.

— Наверно, обедал где-то, — вкрадчиво ответил Наср. — Наверняка с друзьями.

— Его Величество обедал с женщинами, — негромко сказал Абдулла.

— Вот, видишь? Я должен знать все дворцовые слухи, и половину их приходится получать от Абдуллы, — сказал Наср. — Разумеется, вот почему Ибн аль-Хатиб знает дела каждого даже лучше, чем визирь.

— Интересно, почему нас так хорошо охраняют? — спросил Юсуф.

— Тебя это беспокоит?

— После вчерашнего нисколько, — ответил Юсуф. — Но я не ожидал этого.

— Его Величество поражен — чуть ли не больше нас — этой историей со скачками, — сказал Наср. — Ему кажется, что тут дело выходит за пределы обычного озорства мальчишек с конюшни.

— Это сделал кто-то из тех мальчишек? — спросил Юсуф.

— Ему было бы легче всего повозиться с седлом Сокола, — ответил Наср. — Но мальчишке с конюшни было бы трудно организовать скачки без согласия участников. Скажем так, что это дело еще разбирается. Но по крайней мере эту ночь мы проведем в безопасности. Что собираешься делать завтра?

— Не знаю, — ответил Юсуф. — Кажется, всякий раз, как я оглянусь, меня тот или другой уводят в неожиданные места. Но я собираюсь пойти утром к матери. В этом мне отказать не могут.

На четвертый день своего пребывания в Гранаде Юсуф пришел в дом матери, когда утро уже давно вступило в свои права. Шел дождь, но он сел рядом с ней во дворе под аркой, подпирающей балкон наверху, и стал смотреть на всплески дождевых капель в бассейне. Как только он появился, мать отослала его сестер и брата и заговорила о его отце, об Ибн аль-Хатибе, об эмире, о его младшем брате, о визире Ридване и что о нем думают в городе, о Насре, о всех неугомонных фракциях при дворе, о том, как они объединяются на время ради какой-то цели, а потом расходятся снова. Говорила, кто из мужчин — или женщин — может быть опасен и как она, вдова человека, которым некоторые восхищались, которого некоторые боялись и ненавидели, избегала бед для себя и своих детей.