Утерянное искусство красноречия - [94]
Как я уже говорил, многие важные речи полностью совпадают с написанным текстом для достижения абсолютной точности. Например, бывает необходимо прочитать речь слово в слово по правовым или политическим причинам. Однако ни в коем случае не заучивайте речь наизусть. Конечно, если вы профессиональный актер и привыкли запоминать тексты пьес, то выучить речь для вас не проблема. Но для большинства выступающих такой вариант не подходит.
Хотя я горячий сторонник речей, написанных заранее, я нигде не утверждаю, что такой текст нужно читать или воспроизводить дословно. Я говорю лишь, что речь может быть эффективно зачитана. Надо просто знать, как правильно это делать, чтобы слушатели не обратили внимания на то, что речь читается, а не произносится. Если текст содержательный и оратор говорит в нужном темпе и с должной интонацией, то никто не будет высказывать претензий. Если же говорящий не отрывает глаз от записей, читает монотонным голосом и часто запинается, то вряд ли стоит ждать от слушателей благожелательной реакции.
Имейте в виду: когда вы видите Питера Дженнингса, Дана Ратера, Диану Сойер или других ведущих, сообщающих вам новости с серьезным выражением лица, то свой текст они, скорее всего, читают. Это профессионалы, которые умеют читать вслух и при этом удерживать внимание слушателей. Они делают это очень искусно, поэтому вы не замечаете, что они читают.
Чтение вслух сложно для большинства из нас, потому что мы привыкли читать про себя, а глаза и мысли слишком забегают вперед. Однако это умение можно развить. Начитайте что-нибудь вслух на магнитофон. Слушая запись, обратите внимание на свои интонации, темп речи и т. д. Если вас что-то не устраивает, перезапишите этот материал. При каждой новой записи прогресс будет виден.
Чтобы произнести речь с должным темпом и интонацией, надо ее хорошо знать. Это позволит отрывать глаза от текста, чтобы поддерживать зрительный контакт со слушателями. Кроме того, так вы сможете убедиться, что не столкнетесь со словами или словосочетаниями, которые могут вызвать затруднения.
Перед тем как зачитать речь, напечатайте ее крупным шрифтом. Не пользуйтесь курсивом или другими красивыми и необычными шрифтами. Лучше всего смотрится шрифт с засечками, которым напечатано большинство газет и журналов. Между строчками должен быть двойной интервал.
Забудьте о правилах пунктуации. Разработайте собственную систему. Например, вы можете использовать косую черту – так называемый слеш – в конце предложения. Для небольшой паузы воспользуйтесь многоточием. Чтобы отметить более длинную паузу – например, между мыслями или спорными моментами, – добавьте дополнительный интервал между строчками. Для особенно важных слов можно воспользоваться подчеркиванием, жирным шрифтом или набрать их заглавными буквами.
Если встречаются трудные для произношения слова, особенно имена собственные, напишите в скобках их произношение. Я предпочитаю также писать числа словами, так, как они будут произноситься. Например, вместо $1 237 521 000 пишу «один миллиард двести тридцать семь миллионов пятьсот двадцать одна тысяча долларов».
Строки должны быть короче, чем в других документах. Старайтесь не разбивать фразы. Например, если у вас в речи есть фраза «в конце каждой строки», лучше разместить ее на одной строчке, чем поставить «в конце» на одной строке, а «каждой строки» – на следующей.
Никогда не переносите слово в конце строки и никогда не заканчивайте страницу на середине предложения или даже абзаца. Стремитесь к тому, чтобы каждая страница была цельным блоком. Я имею в виду следующее: если вы начали блок информации или идей на одной странице, то на ней же и заканчивайте. Это позволит не делать паузу там, где она не нужна.
Когда чувствуете, что вам необходимы указания, впишите их в нужном месте карандашом. В одной речи, которую я написал для высокопоставленной сотрудницы банка, требовалось подчеркнуть необходимость заведения кредитной карточки, достав ее из кармана и показав слушателям. Я предложил ей сделать соответствующую заметку на полях, чтобы она об этом не забыла. Она отказалась. Но потом призналась, что все-таки забыла. Конечно, ничего страшного не случилось, но наглядная демонстрация карточки добавила бы выступлению изюминку.
Некоторые ораторы предпочитают печатать свои речи на карточках небольшого формата, а я обычно использую листы формата А4, причем заполняю только их верхнюю половину или даже чуть меньше. Так на каждом листе оказывается меньше слов. Поэтому одним взглядом можно окинуть весь текст на странице. Все, что длиннее этого, вызывает дополнительные осложнения. Когда на странице не слишком много слов, вы вряд ли потеряете нужное место в тексте и сможете вернуться к нему, если какие-то мелочи вас отвлекут.
Конечно, когда слов на странице немного, приходится использовать больше бумаги и чаще переворачивать листы. Как ни странно, это тоже может сыграть вам на руку. Та небольшая пауза, в течение которой вы перелистываете текст, способна откорректировать темп речи. Так у слушателей будет больше времени на то, чтобы впитать ваши сообщения. Использовать полноразмерные листы бумаги лучше, чем печатать на половинках. Ведь когда полноразмерные листы лежат на трибуне, не приходится наклоняться, чтобы рассмотреть верхнюю часть листа так же хорошо, как нижнюю. Так легче поддерживать контакт со слушателями, к тому же менее очевидно, что вы читаете свой текст «по бумажке». Если использовать половинки листов, то они, скорее всего, будут соскальзывать с трибуны.
Обновленное и дополненное издание бестселлера, написанного авторитетным профессором Мичиганского университета, – живое и увлекательное введение в мир литературы с его символикой, темами и контекстами – дает ключ к более глубокому пониманию художественных произведений и позволяет сделать повседневное чтение более полезным и приятным. «Одно из центральных положений моей книги состоит в том, что существует некая всеобщая система образности, что сила образов и символов заключается в повторениях и переосмыслениях.
Монография, посвященная специфическому и малоизученному пласту американской неформальной лексики, – сленгу военнослужащих армии США. Написанная простым и понятным языком, работа может быть интересна не только лингвистам и военным, но и простым читателям.
Ноам Хомский, по мнению газеты Нью-Йорк Таймс, самый значимый интеллектуал из ныне живущих. В России он тоже популярный автор, один из властителей дум. Боб Блэк в этой книге рассматривает Хомского как лингвиста, который многим представляется светилом, и как общественного деятеля, которого многие считают анархистом. Пришла пора разобраться в научной работе и идеях Хомского, если мы хотим считаться его единомышленниками. И нужно быть готовыми ко всесторонней оценке его наследия – без церемоний.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
«Как начинался язык» предлагает читателю оригинальную, развернутую историю языка как человеческого изобретения — от возникновения нашего вида до появления более 7000 современных языков. Автор оспаривает популярную теорию Ноама Хомского о врожденном языковом инстинкте у представителей нашего вида. По мнению Эверетта, исторически речь развивалась постепенно в процессе коммуникации. Книга рассказывает о языке с позиции междисциплинарного подхода, с одной стороны, уделяя большое внимание взаимовлиянию языка и культуры, а с другой — особенностям мозга, позволившим человеку заговорить. Хотя охотники за окаменелостями и лингвисты приблизили нас к пониманию, как появился язык, открытия Эверетта перевернули современный лингвистический мир, прогремев далеко за пределами академических кругов.
В 1856 году известный археолог и историк Алексей Сергеевич Уваров обратился к членам Академии наук с необычным предложением: он хотел почтить память своего недавно скончавшегося отца, бывшего министра народного просвещения С. С. Уварова, учредив специальную премию, которая должна была ежегодно вручаться от имени Академии за лучшую пьесу и за лучшее исследование по истории. Немалые средства, полагавшиеся победителям, Уваров обещал выделять сам. Академики с благодарностью приняли предложение мецената и учредили первую в России литературную премию.