Утерянное искусство красноречия - [38]

Объективное рассмотрение современных условий вынуждают прийти к заключению, что успех или провал в конкурирующей деятельности не имеет тенденции к соразмерности с внутренними способностями, но что следует неизменно учитывать значительный элемент непредсказуемого.

Заметьте, как сильные, простые и конкретные слова и выражения исходного текста стали зыбкими и расплывчатыми в версии «современного английского языка» Оруэлла. «Я видел» превратилось у Оруэлла в «объективное рассмотрение современных условий». «Бег», «победа» и «хлеб» стали «конкурирующей деятельностью», а «время и случай» оказались «значительным элементом непредсказуемого».

Наиболее запоминающиеся элементы речей, которые вы уже прочитали или еще прочтете в книге, – это чаще всего самые простые фразы. Например:

• Генерал Дуглас Макартур: «Старые солдаты не умирают».

• Уильям Брайан: «Нельзя распинать человечество на золотом кресте».

• Авраам Линкольн: «Наше государство не сможет постоянно быть наполовину рабовладельческим, наполовину свободным».

• Франклин Делано Рузвельт: «Нам нечего бояться, кроме самого страха».

• Джон Кеннеди: «Факел приняло в свои руки новое поколение американцев».

• Мартин Лютер Кинг: «У меня есть мечта».

• И, наконец, Рональд Рейган: «Как можно не верить в величие Америки?»

Ральф Эмерсон[47] писал: «Оратор или писатель никогда не достигнет успеха, пока не научится использовать слова, меньшие по размеру, чем его идеи». Сравните масштаб идей Черчилля с масштабом слов в приведенном ниже отрывке:

Мы не сдадимся и не покоримся. Мы пойдем до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с возрастающей уверенностью и растущей силой в воздухе; мы будем оборонять наш остров, чего бы это ни стоило, мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда.

В оригинале этот отрывок содержит 81 слово, и лишь в девяти из них больше одного слога, а в четырех – больше двух.

Как заставить язык работать на себя

Хорошие ораторы не боятся пользоваться простыми словами. Они уверены в своих идеях и не заботятся о том, чтобы упаковать их в обертку цветистых или претенциозных слов. Напыщенный язык привлекает внимание к себе, а не к тем мыслям, для выражения которых предназначен. Но это не значит, что говорить нужно примитивно, как любой человек с улицы. Язык примеров, которые я привел, простой, но не упрощенный. Вот несколько рекомендаций, как заставить язык работать на себя, когда вы пишете или произносите речь.

1. Будьте собой. Используйте слова, которые для вас привычны. Если вы не относитесь к общительным представителям простого народа, не изъясняйтесь, как мастер из дешевой парикмахерской. Но если вы к ним принадлежите, не стоит говорить, как Уильям Бакли[48]. Ваша речь зазвучит фальшиво. Она такой и будет. Если вы редко шутите, то не стоит нарушать этого правила только ради того, чтобы угодить слушателям. Если вы взрослый человек и выступаете перед подростками, не пользуйтесь их сленгом. Иначе будете выглядеть глупо. Слово «типа» должно продолжать обозначать разные типы чего-либо, а понятие «круто» оставим для яиц и откосов.

2. Говорите с аудиторией, именно с ней, а непередней. Пусть ваша речь выглядит как диалог, а не как лекция. Этого эффекта можно добиться, используя личные местоимения, сокращения и другие элементы диалогической речи, как я делаю в этой книге. Заметьте, что я часто обращаюсь к вам, дорогие читатели, напрямую. Так, только что вы прочитали: «Если вы не относитесь к общительным представителям простого народа», «если вы редко шутите», «если вы взрослый человек». Что если бы я предпочел другой способ подачи? Допустим, написал бы: «Если оратор не относится к общительным представителям простого народа», «если оратор редко шутит», «если оратор – взрослый человек». Возможно, вы подумали бы, что я не очень-то интересуюсь вами и вашим желанием стать хорошим оратором или спичрайтером.

3. Не стесняйтесь пользоваться отсылками к личному опыту, если они уместны применительно к теме речи и ее аудитории. Вот отрывок из речи Уильяма Сешнса, который в то время возглавлял ФБР. Он обращался к членам Американской академии достижений:

Я родился в 1930 году. Самые старшие здесь помнят, что это был разгар Великой депрессии. Поэтому уже ребенком я осознал, что все очень дорого и времена тяжелые. Со временем меня стало беспокоить то, что происходило вокруг меня и на что я был не в силах повлиять. Когда мне было одиннадцать, отец отправился на Вторую мировую войну в Юго-Восточную Азию. Некоторое время я рос без отца и уже думал, что его больше не будет, но через четыре года он вернулся. И вот в пятнадцать лет я возобновил отношения с отцом. Заботы, которые волновали меня тогда, – это те же заботы, что, возможно, волнуют вас сегодня.

Иногда отсылки к личному опыту могут обладать внушительной эмоциональной силой. 12 мая 1962 года генерал Дуглас Макартур выступил с запоминающимся и эмоциональным напутствием перед слушателями Военной академии США (в Вест-Пойнте). Вот отрывок из этой речи: