Утекая в вечность - [8]

— Это что значит? — возмущенно пробасил генерал Васнецов.

— Ваша личная охрана. По приказу государя. Что бы вы чувствовали себя в безопасности.

— Понятно, — хмуро оценил старый вояка, и живописно посмотрел на своих коллег. — Естественно, свои апартаменты нам покидать нельзя?

— Почему же? Можно! Но днем и в сопровождении охраны. Мы не может рисковать дорогими гостями, — склонившись в очередном поклоне, ответил Амир. Но его учтивость не выглядела искренней, хотя именно так звучал голос.

Всех членов делегации повели по длинному, лишенному каких-то украшений коридору. Просто голые былые стены и черный блестящий пол. Но по мере движения всех разделили. Кого-то уводили в один коридор, кого-то в другой. На протесты был дан очередной условно вежливый ответ, и пришлось подчиниться.

Двигались очень долго, были еще лифт, коридор, узкая лестница, подъем вверх, затем новый коридор. Вскоре из членов делегации осталась одна Калина. В сопровождении лишь Амира, она шла куда-то в неизвестность, постоянно оглядываясь назад. По ее подсчетам они уже очень и очень высоко. Где-то на самом верху этого огромного дворца. Журналистка немало устала двигаться в неизвестном направлении.

— Что-то не так? — спросил мужчина после того, как гостья в очередной раз остановилась и наградила взглядом из серии «будет ли конец пути?».

— Почему вы конвоируете меня лично? — холодно осведомилась она.

— Конвоирую? Зачем же так грубо, Ягодка? — через край игриво спросил мужчина, очаровательно улыбнувшись.

Калина осадила вампира холодными глазами и слегка одернула:

— Я вам не Ягодка, солдат, а Калина Владимировна!

Бессмертный в улыбке обнажил свои крепкие клыки. Задела или нет, так и не поняла. Она жутко устала, а тут еще один кровосос и его неуместные заигрывания. Такое чувство, что у них тут засуха, а она дождь. Два год ждали, если судить по глазам… Не сдержалась и ударила словом. Не то что бы хотела обидеть, просто не любила фамильярность. Этот «парень» самолюбив, это видно, и не лишен тщеславия, Калина сразу поняла, словно все это самомнение сочится из него, проступая в выражении глаз и лица. Такой далеко пойдет. Даже по головам. Но колкость он проглотил, покорно отвесив легкий извиняющийся поклон, хоть и не лишенный иронии.

— Я, Калина Владимировна, — подчеркнуто вежливо обратился он, — уполномочен государем беречь вас более своей жизни.

— Не помню такого.

— Как же? Разве не в вашем присутствии он дал мне приказ найти вам охрану из числа самых проверенных? Вот я и есть самый проверенный у меня, — Амир растянул губы в еще одной улыбке и подарил очередной театральный поклон. Что за китайский болванчик?..

— И самый самонадеянный заодно? — колко спросила журналистка.

— А еще самый сильный и быстрый в моем полку. Разве это плохо, Калина Владимировна?

— В каком вы звании? Государь сказал, вы один из его командиров… — подсчитывая полоски на мундире, протянула Проскурина. Четыре тонкие, серебряные. Предположительно — капитан. Вот и шанс проверить догадку.

— Какое это имеет значение? Не рядовой, — пожал он плечами.

Тем временем они подошли к двери, и бессмертный услужливо распахнул ее перед гостьей.

— Это имеет значение, «не рядовой», и очень большое. Для вас, по крайней мере. Вы карьерист и тщеславный парень, это видно по глазам. Давно не юнец, значит, уже выслужились, посему заключаю, точно не лейтенант. Даже не старлей. Но еще не майор. Были бы майором, держались бы уже с невыносимым самомнением. Я таких знаю… А поскольку вы еще вполне выносимы… Вы капитан. Уверена. Так вот, капитан Амир, я ужасно устала и буду благодарна, если мы, наконец, закончим этот разговор.

— Не смею вас задерживать, Калина Владимировна. Доброй ночи и сладчайших вам…

Он не договорил, был лишен такой возможности. Женщина закрыла дверь перед самым его носом, прекращая поток уже просто невыносимой болтовни. Как же она устала?! Никто в целом мире так не устал. Такое чувство, что бессмертные сосут кровь уже и дистанционно.

Но, положа руку на сердце, она испытала какое-то томительно сладкое чувство, хлопнув дверью пред носом этого вампира. Именно этого. А вот почему? Пояснить она не смогла…

Оказавшись в кромешной темноте, поискала руками включатель, но не нашла. С одной стороны, с другой… Пусто.

Так и стояла во мраке, думала: — «И что теперь?».

— Похлопайте в ладошки, Калина Владимировна, или скажите «свет», — приглушенно раздалось за дверью. Ей слышится или там звучит еще и смех? Очень-очень тихий смех кровососа. И откуда он вообще знает, что тут происходит?

— Как справедливо сказал наш государь, ум для дамы — поистине бесценный дар. Но, по моему глубокому убеждению, многим больше женщину украшает банальная вежливость… Если бы вы не скрылись от моих глаз так поспешно, я бы успел вам рассказать, как все устроено в ваших покоях. Доброй ночи.

«В чем-то он прав… — думала Калина, осторожно ступая во мраке. — Вежливость не мой конек».

Кажется, он ушел. Только когда прошло достаточно много времени, женщина решилась и хлопнула в ладоши.

Загорелся свет. Посреди большой комнаты просто огромная кровать. Некоторые люди жили в меньших метражах, чем одно это шикарное ложе. Бархат покрывала и атлас простыней. «Неплохо…», — иронично подумала Проскурина и легла спать не раздеваясь. Точнее, просто полежать. Настолько усталой она себя ощущала, даже свет не выключала. Прикрыла на секунду глаза и провалилась в забытье.