Усыпальница - [84]

Трейси снова глянула на Карлоса, будто хотела заручиться его поддержкой.

— Трейси права, — вступил в разговор Карлос. — Следовать за Иисусом значило куда больше. Это означало изменить свою жизнь ради Иисуса. Отказаться от привычного образа жизни и принять Иисуса своим учителем — и в результате познать совершенно иной путь, в свете Его живого присутствия и Его учения.

— Твоя мать всегда говорила об этом, — сказал Рэнд Трейси.

— Да. Но, боюсь, я еще не поняла это настолько глубоко, как это понимает Карлос.

— И ты думаешь, я упустил именно это? Считаешь, это действительно меня изменит?

— Папочка.

Трейси отпустила его руку и встала на колени.

— Я думаю, что Иисус всерьез говорил: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Я не думаю, что Он имел в виду интеллектуальное знание — или археологическое, — улыбнулась Трейси. — Думаю, Он хотел сказать о чем-то куда более личном, чем это. О познании истины в том смысле, насколько один человек может узнать другого, понимаешь? Речь идет не о самих фактах, но об отношении, в котором истина — не «что», а «кто».

Она замолчала и посмотрела на Карлоса.

— У меня не получается объяснить.

— Очень даже получается, — ответил Карлос.

И повернулся к Рэнду, который смотрел на него через плечо.

— Трейси все сказала правильно. Стать истинным последователем Иисуса значит и то, что Иисус через Дух Святой входит в тебя и живет в тебе, изменяет тебя изнутри. Возможно, это та самая перемена, о которой вы говорили.

— Думаю, да, — ответил Рэнд.

— Это то, что вы хотите сделать?

Рэнд нахмурился и серьезно посмотрел на Карлоса. Интересно, как так могло случиться? Находка усыпальницы Каиафы запустила цепь событий, которые привели его к тому, что он чувствует теперь, но стало ли это открытие источником веры, которой ему не хватало прежде? Когда в нем зародилось желание верить? Стал ли причиной этого свиток? Или гробница и свиток просто привели его к Библии заново, с открытым сердцем и открытыми глазами?

Эти мысли озарили его мгновенно, как фейерверк. Рэнд отчетливо понял, что не важно, сколько людей поверят в истинность воскресения, узнав о свитке, если их глаза не откроются так, как открылись у него. Судя по всему, понял он, миллионы людей принимают на веру истину Воскресения, так и не испытав пробуждение веры, подобное тому, что произошло с ним. Рэнд не просто был готов принять все это, он был готов изменить направление, в котором шла вся его жизнь. Непонятно, откуда взялась эта вера, но вряд ли она зародилась лишь в результате того, что он нашел доказательства в усыпальнице Каиафы. Это послужило лишь спусковым крючком, и Рэнд осознал, что у него всегда хватало доказательств… и лишь недавно открылись глаза, чтобы он мог их увидеть. В этом вся разница.

Рэнд понял, что Трейси и Карлос все еще ждут от него ответа. Он посмотрел на обоих и коротко кивнул.

— Да, это то, что я хочу сделать.

Карлос опустился на колени и положил левую руку на плечо Рэнда.

— Признаешь ли ты, что грешен и грехи твои отделяют тебя от Бога?

— Да.

Карлос кивнул, и на его лице мелькнула улыбка, но он сдержался и продолжил:

— Раскаиваешься ли ты в грехах своих? Другими словами, желаешь ли ты отрешиться от грехов и познать новый путь жизни от твоего учителя Иисуса?

— Да.

— Понимаешь ли ты, что лишь в силу того, что Иисус умер на кресте, тебе надо просто попросить Его о прощении всех грехов, освобождении от вины и наказания, коих грехи твои заслуживают, и о жизни вечной?

— Да.

— Вознамерился ли ты следовать за Иисусом Христом во всех твоих делах и служить Ему всем сердцем, как учителю твоему и Господу твоему?

— Да, — ответил Рэнд еще более решительно, чем вначале.

— Сможешь ли ты произносить все это как молитву, прося принять Бога подношение сердца твоего и жизни твоей?

— Ты хочешь сказать, прямо сейчас? — спросил Рэнд.

Карлос улыбнулся.

— Именно это я и хочу сказать.

Рэнд поглядел на него, потом на Трейси.

— Я не особенно умею молиться, — сказал он.

— Вы же будете говорить не с нами, — ободрил его Карлос.

— Мне… надо закрыть глаза?

— Если хотите. Некоторым это помогает сосредоточиться.

— Ладно.

Прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, Рэнд начал говорить.

— Иисус, Ты знаешь, что я не особенно умею это делать. Но я верю, что Ты воскрес из мертвых. Что Ты Тот, кем Себя называл. И я, пожалуй, готов делом подкрепить слова свои.

Рэнд помолчал.

— Посмотрим. Может, я делаю это неправильно, но прошу прощения за мои грехи, особенно за то, что не был хорошим отцом. Ужасно, что все эти годы я не делал того, чего Трейси была вправе ждать от меня как от отца.

Его голос задрожал от волнения.

— Я был ослом, и я знаю, что лишь в общих чертах рассказал об этом. Я прошу прощения. Прости меня, пожалуйста. Войди в мое сердце и сделай меня новым человеком, изнутри наружу, как сказал Карлос. Я вверяю Тебе мою жизнь. Что бы это ни значило, я буду следовать за Тобой отныне и до конца.

Рэнд открыл глаза. Трейси смотрела то на него, то на Карлоса, и в ее глазах стояли слезы счастья. Она улыбалась.

— Аминь, — сказал Карлос.

— Да. Правильно. Аминь. Это-то я и забыл.

Рэнд начал смеяться и плакать одновременно, и остальные тоже.