Устройство «Пандора» - [12]

Она вновь села на кровать и тяжко, с дрожью, вздохнула.

— В таких случаях, — сказал я, — и впрямь не мешает извещать полицию.

Эмили затянулась дымом сигареты.

— Гус сказал, что никто меня и пальцем не тронет. Он не хочет, чтобы меня еще кто-нибудь охранял, ведь он всегда сам обо мне заботился. Но порой бывает так страшно… Не знаю, что и делать.

Сколько себя помню, я подозрительно относился к совпадениям. Вот и сейчас насторожился. Слишком близки были даты исчезновения Томаса Мэллоя и появления писем, чтобы не усмотреть связи между ними. Эмили — отважная девчонка, и все же она так перетрусила, что близка к истерике. Пожалуй, не стоит ей отказывать в помощи. К тому же, решая ее проблему, я могу выйти на Мэллоя.

Я подошел к кровати, уселся рядом с Эмили и произнес нежным, как распушенная вата, голосом;

— Посодействую, чем смогу. Только Гусу об том знать вовсе не обязательно.

Девушка повернула ко мне голову. На ее лице отражалась борьба надежды со смущением.

— Денег у меня не густо, но я буду так благодарна… — Она коснулась ладонью моего бедра. Случайно ли?

Я поднялся и отступил на шаг.

— Мне надо взглянуть на те письма. Если ты их еще сохранила.

— Сохранила… на тот случай, если решусь обратиться в полицию.

Она подошла к столу, выдвинула ящик и достала два листа бумаги.

Я их повертел перед глазами.

— Когда они пришли?

Эмили опустилась на кровать.

— Вот это — на прошлой неделе, через две ночи после исчезновения Томаса. А это позавчера вечером. Мне их под дверь подсунули.

— А больше ничего не случилось?

— Вроде ничего.

Я убрал письма в карман пальто.

— Да, кстати, как твое полное имя?

— Эмили Сью Паттерсон.

— Вот что, Эмили… Я уже сказал, что ищу Томаса Мэллоя. Если найду того, кто тебя пугает, и заставлю образумиться, ты мне расскажешь все, что о Мэллое знаешь?

Она подумала несколько секунд и ответила:

— Пожалуй… Кажется, тебе можно доверять. А зачем ты его ищешь?

— Меня нанял его старый друг. Мэллой бесследно исчез, возможно, попал в беду.

Ладно, что знаю, расскажу. Я с ним не очень давно знакома, но он всегда ко мне прекрасно относился. В последний раз, когда мы встречались…

Распахнулась дверь. Лич посмотрел на меня, затем на Эмили, затем снова на меня. Казалось, он был слегка разочарован оттого, что не застал нас en flagrant délit[7]. Наставив на меня палец величиной с сигару, мутант проревел:

— Ты! Катись отсюда ко всем чертям! А тебе Эмили, через пять минут на сцену!

Я взглянул на молодую даму, коснулся шляпы и направился к двери. Лич вышел следом и, топая за моей спиной по ступенькам, угрожающе прошипел:

— Мерфи, я тебя добром прошу, оставь ее в покое. Попробуешь увести — прикончу. Заруби себе на носу, прикончу!

Старинная поговорка советует избегать ненужного риска. Я не ответил. Когда мы спустились, Лич схватил меня за руку и рванул к двери черного хода.

— Убирайся и не вздумай еще раз сюда сунуться. Я не люблю, когда в моем клубе портят воздух частные ищейки.

За моей спиной оглушительно хлопнула дверь. Я вновь очутился в переулке между «Фуксией Фламинго» и «Ритцем». Снова Лич выпер меня из клуба, но в этот раз частная ищейка разнюхала побольше, чем в прошлый.

ГЛАВА 5

Я бережно опустил иглу на диск. Несколько секунд фонограф шуршал и потрескивал, затем в офисе зазвучал голос Ната Кинга Коула[8]. Обогнув письменный стол, я упал в кресло. Передо мной стояли: дымящаяся пепельница, стакан с недопитым бурбоном, бутылка «Джек Дениэлс», чемоданчик с набором дактилоскопических инструментов, лупа и прочие сыскные снасти. В центре этой неразберихи лежали два письма, которые мне отдала Эмили. За спиной — три часа добросовестного корпения, а я ни на шаг не продвинулся вперед.

«Я за тобой слежу. Фотографирую. Берегись».

Обычный лист бумаги, восемь с половиной на одиннадцать дюймов. Печатные буквы выведены заурядным карандашом номер два. Внизу, вместо подписи, простенькое изображение стрелы. Кажется, я уже где-то видел эту стрелку. Где?

Второй лист отличался от первого только текстом: «Теперь уже недолго ждать. Мы будем вместе».

Похоже, эти записки подбросил мерзавец и психопат. А еще о нем можно сказать, что он очень осторожен. На листах я обнаружил только два набора отпечатков пальцев — свой и Эмили. Ни единой помарки, ни малейшей подчистки. Вообще никаких следов. Все, чем пользовался автор писем, можно приобрести в. любом магазине, а значит, бумажки не помогут его разыскать. Приметна в письмах только стрелка. Что ж, спасибо и на этом.

Тэкс! Сколько лет, сколько зим?!

Да, немало воды утекло, но у Пэтти Бейкер все те же пухлые розовые щечки, накладные ресницы и давно подружившиеся с пергидролем волосы.

Ага, Пэтти, порядком. Но ты ж меня знаешь. Все тружусь как муравей…

Конечно, я слегка преувеличивал, но ведь надо было как-то оправдаться» Каких-нибудь два годика назад мы с Пэтти отлично ладили. Недопонимание началось с прозрачных намеков на совместные ночевки. Мало-помалу джентльменские обязательства накапливались, и со временем я стал тяготиться визитами в Окружное управление полиции Сан-Франциско. Мне хватило одной ночи, чтобы убедиться: эта женщина не в моем вкусе.