Устройство памяти. От молекул к сознанию - [121]

Самый простой, но и самый малоэффективный способ обнародовать свои данные — сделать стендовое сообщение на конференции. Такие сообщения предусматриваются программами большинства конференций наряду с пленарными докладами и симпозиумами. Вам предоставят стенд размером 1,5x1,5 м, на котором вы разместите свои иллюстративные материалы, и выделят время для их демонстрации. Обычно вы выставляете несколько листов, где указаны цели исследования, приведены его основные результаты и выводы об их значении. Поскольку ваш стенд — лишь один из десятков, а то и сотен таких стендов, нужно постараться как можно лучше представить материал, потому что здесь больше, чем где-либо еще в науке, действуют правила Мак-Льюэна; материал — это и есть сообщение. В конце концов, слово «стенд» выбрано не случайно: сейчас вы заняты очень важным делом — рекламируете свою продукцию.

Немногие могут достать средства для поездки на конференцию, если не представляют на ней стендовое сообщение. Поэтому для недавних выпускников университетов такая демонстрация обычно служит пробной попыткой войти в научное сообщество; для их старших заслуженных коллег, не получивших приглашения выступить на пленарном заседании с обобщающим докладом, — это способ напомнить о своем существовании; и наконец, этим могут воспользоваться дилетанты, одержимые стремлением поведать человечеству тайну Вселенной с помощью нескольких неразборчиво написанных формул. Вокруг стендов толпятся участники конференции; некоторые с интересом рассматривают их, а чаще выслушивают многоречивые объяснения авторов, стоящих словно уличные торговцы у своего товара. Большинство же пользуется случаем продлить удовольствие вчерашнего приема, глядя на все происходящее как на грандиозную встречу с коктейлем, где можно поболтать со старыми знакомыми. Стендовые сообщения со свойственной им атмосферой, редко рецензируемые и слабо контролируемые, — это высшее проявление науки как открытого института, некий эквивалент Стены демократии в Пекине.

Но именно отсутствие рецензирования обесценивает такие сообщения. «Настоящая» публикация должна иметь форму статьи и появиться в одном из сотен журналов, освещающих проблемы нейронаук. Где и как опубликовать статью — важное стратегическое решение. Поскольку любой фрагмент выполненной экспериментальной работы в принципе может быть опубликован (циники даже придумали выражение «Минимальная Публикабельная Единица», МПЕ), начинаются споры об авторстве. Цель публикации не сводится просто к «объективному» изложению научных данных. Печатная работа — это также флаг лаборатории или научного коллектива. Но коллектив не собрание анонимных лиц, а группа личностей, у каждой из которых есть своя цель. Поэтому важно, кто будет включен в число авторов и в каком порядке. Точного рецепта для решения этого вопроса нет, ибо объективные интересы отдельных лиц различны. Многие весьма квалифицированные технические работники смотрят на свой труд как на устойчивый источник заработка и не чувствуют особой интеллектуальной заинтересованности в конечном результате; поэтому им довольно безразлично, фигурируют ли их имена в числе авторов, — для них гораздо важнее иметь нормальные условия работы и перспективу повышения. Совсем иначе относятся исследователи, работающие по краткосрочным контрактам. Для них важно все: и попасть в число авторов, и занять среди них определенное место. Строгий учет публикаций помогает определить возможность для аспиранта или научного сотрудника получить работу в следующий раз, но если ваше имя фигурирует среди многих других, то ваше авторство выглядит довольно расплывчато. Для руководителя лаборатории важно показать, что он продолжает публиковаться, так как это дает лишний шанс на получение нового гранта[42].

Сам факт публикации, конечно, еще ни о чем не говорит. Важно, где появится ваша статья и как часто ее будут цитировать другие исследователи. Особенно высоко ценится публикация в «Nature» и «Sciеnсе» — двух наиболее авторитетных международных общенаучных еженедельниках. Поскольку их непременно читают (или хотя бы просматривают) практически все ученые-экспериментаторы, публикация в них гарантирует вам наиболее широкую аудиторию. Однако лишь малая доля статей, направленных в эти журналы, будет принята: их привратники — редакторы и команды рецензентов — придерживаются очень жестких принципов отбора. Если вам не удалось напечатать работу в этих изданиях, есть буквально сотни других, специализированных журналов с различным уровнем международного престижа. Прежде чем представить статью в один из них, вам следует тщательно оценить ваш материал: насколько важны публикуемые результаты, заинтересуют ли они биохимиков больше, чем клиницистов или исследователей поведения, читают ли данный журнал в Америке?

Зачем так много журналов? Дело здесь не только в разнообразии тематики, но еще и в конкуренции. Как только создается новое «ученое общество» — биохимическое, физиологическое или любое другое — его члены требуют организации нового журнала. Поскольку во всех странах с развитой наукой есть свои научные общества, в каждой области науки существуют параллельные журналы. Когда создаются международные общества, они тоже хотят иметь свои журналы, поэтому так много европейских журналов по каким-то дисциплинам и международных журналов по другим. Но самое сильное давление исходит от коммерческих издателей, которые открывают для себя потенциально прибыльные рынки и начинают внедряться на них со своими вариантами названия. Ни одно из крупных академических издательств не может позволить себе не иметь собственного конкурирующего журнала по каждой из нейронаук. Расходы на ежемесячное издание покрываются даже при наличии всего лишь нескольких сотен подписчиков, а в редакционный совет всегда можно набрать более или менее компетентных специалистов, готовых работать бесплатно, чтобы видеть на обложке свое имя; поэтому такие журналы не страдают от недостатка материалов для публикации и приносят доход издателям. Чтобы пересчитать журналы по нейронаукам, которые перестали выходить или разорились за последние три десятилетия, хватит пальцев на одной руке. Эта «литература» процветает, и в конце концов даже самые слабые статьи появляются в печати, а уж читают их, цитируют или нет — это другой вопрос