Усобники - [7]
— Спасибо, Меланья, потом выпью.
Ответил и забыл. Мысленно вернулся к тому времени, когда отец посылал его в Копорье. Те были его первые лета княжения в Переяславле-Залесском. С дружиной он прошел в землю лопарей — места дикие, глухие, где жили по чумам и избушкам, более напоминавшим дымные землянки, селились большими семьями, ездили на оленях и промышляли зверя. Дмитрий видел, как ловко лопари бьют стрелами белок и соболей, по неделям спят на снегу и питаются бог знает чем. Вот к этим лопарям и предстоит ему отправиться за недоимками…
В тот раз ни шведы, ни немцы к Копорью не подходили, видимо проведав, что пришла дружина русичей, встала на их пути, а Дмитрий, собрав с лопарей дань мехами и кожами, все привез в новгородскую скотницу.
Многое из того, что доставил в Новгород Дмитрий, отец, Александр Невский, отвез в Орду, ублажая ханских жен и многочисленных родственников.
Рассказывал Невский, как Берке-хан вознамерился женить его, насилу Александр Ярославич уклонился. «Я, — говорил, — стар, а молодая жена годами сыновьям моим годится…»
Зимой дни короткие, ночи длинные, редко когда солнце скупо проглянет. Небо все больше тучами снежными затягивает, а уж коли прояснится, то мороз давит.
У Дмитрия бессонница частая. Случалось, до первых петухов лежит, очи в потолок уставит. На столике-налое лампада тлеет, по стенам всякие тени причудливые вырисовываются. Вспомнилось, как еще в первые годы его великого княжения хан Мангу-Тимур русских князей в Орду вызвал и велел им идти войной на ясов, наказать за неповиновение. Повел удельных князей Андрей.
Поход на Кавказ был удачным, хан добычей остался доволен. С той поры Дмитрий и почувствовал, что Андрей норовит вырвать у него власть великокняжескую. Особенно влиял он на князей Федора Ярославского и Глеба Ростовского. Эвон, те даже великого князя в известность не поставили, что Михаила, зятя Федора, и Глеба, сына князя ростовского, в подмогу татарам на болгар посылали.
И было то в лето, когда Дмитрий намеревался укрепить Ладогу и Копорье от свеев и рыцарей…
С новгородских стен доносились окрики дозорных. Бодрствовала стража в Новгороде. Бодрствовала стража в Переяславле-Залесском и Твери, в Ярославле и Ростове, в Москве и во Владимире, не дремлют сторожа по всей Руси… Но что могут поделать дружины удельных князей, если нагрянет Орда силой несметной? Подобно огромному неводу, ее крылья охватят всю русскую землю с ее городами и селами, и нет от этой силы пощады!
Потер Дмитрий виски. Прилег на лавку. На душе тревожно. Повсюду засилье ордынское, тяжким грузом давит оно. Будет ли от него спасение? Князь снова сел, ноги коснулись шкуры распластанного на полу медведя; подумал: «Что, как этого медведя, легшего под ноги, так и Русь удельную свалили ордынцы, и когда теперь воспрянет она? А что очнется да поднимется, еще отец, Александр Невский, предвидел». Но когда это случится, если даже они, сыновья Невского, родные братья, в миру не живут?
Вновь прилег, коснулся щекой подушки. Долго ворочался на широкой лавке. Вздохнул:
— Ох, Андрей, Андрей, неугомонен ты и корыстолюбив, так и норовишь умоститься на великое княжение. А так ли уж сладко оно?
Неожиданно Дмитрий поймал себя на мысли, что он не любит новгородцев, страшится их своевольства, непредсказуемости. А еще боярской и купеческой спеси. Никогда не ведаешь, с какой стороны к люду новгородскому подступиться. Будто добра ему желаешь, ан ударит в набат, и сбегутся с криками на вечевую площадь, толпами валят к Святой Софии, злобятся.
А то вдруг драку затеют. Начнут на вече, закончат на мосту волховском, с кровавыми увечьями. Бьются конец на конец, сторона на сторону, пока архиепископ не явится и не уймет побоище.
Утихнут, водой волховской кровь смоют и разойдутся, гадая, отчего бойню затеяли.
Утро началось с приходом в старые, еще дедом князя Дмитрия Ярославом срубленные, палаты посадника Семена. Разрумянившийся с мороза боярин, скинув в сенях шубу и шапку на руки дворовой девке, хихикнул:
— Хороша Малаша, да не наша.
И, ущипнув девку, боком прошел в хоромы.
Навстречу ему уже торопился князь Дмитрий. Нюхом учуял, неспроста посадник заявился.
— Здрав будь, княже, — слегка поклонился посадник.
— Ужели дела какие в этакую рань подняли тебя, боярин?
— Аль у посадника забот мало, княже? Эвон, с Орды начала хиреть казна Великого Новгорода. В лето кануло прошлое, когда процветала.
— В те годы и Киев стольным городом был.
— Да уж вестимо.
— Так ты, боярин Семен, может, какими вестями порадуешь? Чем живет Новгород ноне?
— Слухами, князь Дмитрий. Весть дошла до меня, Довмонт Псковский на Ладоге уже дань нашу собирает. Покуда ты, князь, в Новгороде сидишь, Довмонт лопарей потрясет.
— Новгородцы делят шкуру неубитого медведя. — Князь нахмурился. — А Копорье от нас не уйдет. Кто тебя, посадник, теми слухами наделил?
— На той седмице из Ладоги ушкуйники воротились, они и сказывали.
— Ушкуйники — народец гулящий, они переврут и дорого за то не возьмут.
— Где облыжное, а где истина. На всякий роток не накинешь платок.
— Истинно, посадник. А Довмонт мной наряжен… Новгородцам передай, вскорости я с дружиной отъеду в Копорье. Вот только гонца из Переяславля-Залесского дождусь.
Русь начала XVI века. Идет жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии — в монастырь отправит ее. Станет его женой молодая Елена Глинская — будущая мать царя Ивана Грозного…Блестящий и пронзительный в своей правдивости роман от мастера исторического жанра!
Иван Молодой (1458-1490), старший сын и соправитель Великого князя Московского Ивана III, один из руководителей русской рати во время знаменитого «Стояния на Угре» 1480 года, был храбрым воином и осторожным политиком. Если бы загадочная смерть в возрасте 30 лет не прервала жизнь молодого князя, то в историю России никогда не были бы вписаны страшные страницы тирании князя, прозванного Грозным.
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Русь начала XVI века. Идёт жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии - в монастырь отправит её. Станет его женой молодая Елена Глинская - будущая мать царя Ивана Грозного.
Роман современного писателя-историка Б. Тумасова рассказывает о жизни и судьбе князя Ивана Иоанновича (1458-1490), прозванного "Молодым", сына и соправителя великого московского князя Ивана III Васильевича. Если бы загадочная смерть не прервала в возрасте 30 лет жизнь молодого князя, в истории Руси никогда не появились бы страшные страницы тирании Ивана Грозного.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.