Услышь голос сердца - [87]

Он чувствовал себя подсадной уткой или еще того хуже. Но к черту Линдена. У Крэнема есть и свои собственные причины зайти в дом на Мейвертон-сквер, причем они не имели ничего общего с его обещанием сотрудничать. А в следующий раз, убеждал он себя, его участие в интригах Линдена обойдется этому наглому виконту гораздо дороже, чем стоимость нового экипажа.

Повернувшись, чтобы дать указания ливрейному груму Крэнем заметил, как из-за угла на противоположной стороне улицы вышел майор Уинтроп в компании такого же широкоплечего и мускулистого приятеля. Мужчины остановились под ближайшим фонарем, окинули взглядами площадь и, наклонившись друг к другу, стали о чем-то вполголоса разговаривать. На обоих были неприметные плащи и широкополые шляпы, низко надвинутые на лоб. Тем не менее широкие плечи и выправка Уинтропа безошибочно выдавали в нем военного. Несмотря на уверения лорда Линдена, Крэнем сильно сомневался, что майор поспешил бы ему на помощь, даже если убийца набросился на него средь бела дня.

Когда Уинтроп небрежно прислонился спиной к фонарю, правая пола плаща чуть приоткрылась, и стало заметно, что в кармане у него пистолет. У майора была репутация великолепного стрелка. Может быть, даже более меткого, чем сам Рэннок. Впрочем, до меткости этого человека Крэнему не было дела, потому что он по-прежнему считал своим единственным врагом Рэннока. Взгляд Уинтропа на долю секунды задержался на Крэнеме, и на лице его отразились недоверие и презрение. Майору была явно не по душе эта работа.

Крэнем пожал плечами. Пусть за ним следят круглосуточно, как делали это последние двое суток. Ничего интересного для себя они не обнаружат, если только не пожелают, полюбопытствовать, как Рэннок перережет ему горло. Крэнем неохотно преодолел четыре ступени и постучал молотком в дверь. Дверь немедленно открыл молодой слуга без парика, в плохо подогнанной ливрее, который, положив визитную карточку барона на серебряный поднос, удалился.

— К сожалению, лорд Хауэлл не сможет вас принять, — сказал он, вернувшись через две минуты, — он приносит свои извинения.

Крэнем недоверчиво фыркнул.

— Не сомневаюсь, что он не сможет принять меня и в любой другой день.

Лакей смотрел на него не мигая.

Барон повернулся, чтобы уйти, но, обернувшись через плечо, сказал:

— Передайте своему хозяину, что страх перед Рэнноком напрочь лишил его мужского достоинства.

Молодой лакей хотел что-то сказать, но не успел, потому что в этот момент широко распахнулась дверь, ведущая в коридор.

На пороге появилась высокая дама с лошадиной физиономией и, натягивая перчатки для верховой езды, решительной походкой направилась к ним. Заметив Крэнема, она чуть не запнулась, однако взяла себя в руки и, кивнув, пробормотала:

— Добрый день, мистер Мур… извините, вы ведь теперь лорд Крэнем, не так ли? — язвительно добавила она.

— Рад вас видеть снова, леди Хауэлл.

— Я слышала, что вы недавно вернулись в Лондон.

— Да, миледи. Без Лондона в конце концов начинаешь скучать.

— Вот как? В таком случае не стану вас задерживать. Его снова явно выгоняли из дома. Но не успел он дойти до двери, как леди Хауэлл заговорила снова.

— Лорд Крэнем, — сказал она, подойдя к нему поближе, — не делайте глупостей и не пытайтесь поговорить с моим мужем. Более того, я бы вам посоветовала вообще держаться от него подальше, потому что о прошлом лучше забыть навсегда. Вы меня поняли? Крэнем кивнул.

— Прекрасно понял, мадам, — сказал он и вышел за дверь. Спускаясь по лестнице, он заметил в разных концах площади майора и его компаньона, которые теперь сидели верхом на невзрачных клячах. И никто бы не подумал, что это богатый джентльмен в сопровождении наемного убийцы.

Следующие два дня после своего импульсивного визита к Питеру Уэйдену Эллиот провел дома, ожидая хоть какой-нибудь весточки из Чатема. Не дождавшись, он попробовал исправить настроение, проводя время в компании дочери. Зоя тоже слонялась по дому без дела, потому что в доме не было ни нянюшки, ни гувернантки и заняться с ней было некому. Поэтому они стали проводить больше времени вместе и неожиданно нашли утешение в общении друг с другом.

Несмотря на то что Эллиот долгое время не позволял себе проявлять эмоции, он, как человек неглупый, понимал, что перемена в его отношениях с Зоей является лишь отражением перемены, происшедшей в нем самом, потому что его дочь осталась такой же, какой была. Эллиот понимал также, что следует принять какое-то решение относительно ее будущего, однако никак не мог заставить себя сделать это. Он понимал, что ждет, пока сможет посоветоваться об этом с Эванджелиной. Он чувствовал, что принять такое серьезное решение без ее совета означало бы смириться с тем, что их семьи никогда не сольются в одну, что их любовная связь закончилась и продолжения не будет. Пока он не был готов к такому поражению.

Рэннок был удивлен, когда к нему неожиданно и, судя по всему, без какой-либо определенной цели заехал Мэтью Уинтроп. Эллиот вежливо, но твердо заявил ему, что этот день он обещал провести с Зоей. Майор, благожелательный, как всегда, с удовольствием согласился остаться. Вскоре мужчины сидели возле низкого столика в кабинете, наблюдая, как Зоя с радостью демонстрирует свое умение принять гостей и угостить их чаем. С очаровательной грацией малышка в первую очередь налила чаю гостю. Эллиот про себя отметил, что очень забавно видеть, как майор, который не меньше, чем Эллиот, славился своими дебошами, с явным удовольствием принимает участие в этой семейной сценке.