Условия выживания - [53]

Это оно выплевывало на побережье самых разнообразных монстров, а также людей с оружием, желающих либо посягнуть на мою жизнь, либо, если удастся, проскользнуть незамеченными на мою землю, посягнуть на мое право обзавестись законным потомством. И вот теперь я должен ему довериться, должен поверить, что смогу пересечь его, несмотря на все скрывающиеся под его поверхностью опасности, несмотря на обитающих в нем и плавающих по нему хищников.

А может, все-таки это удастся? Доводы Пса выглядят достаточно убедительно.

Я задумчиво посмотрел на расстилавшееся за бортом корабля и занимавшее все пространство до горизонта полотнище воды, взглянул без опаски впервые с того момента, когда мы покинули порт, проплыли мимо охранявших вход в него орудийных башен и дотов, мимо стоявших на вечном приколе военных кораблей, ощетинившихся самым разнообразным оружием, единственное назначение которых сейчас состояло втом, чтобы не пустить на сушу пришельцев с моря.

— Ты все-таки не веришь, что наше плавание закончится благополучно? — спросил Пес.

— Возможно, — сказал я.

Как он ни пытался меня завести, не хотелось мне с ним дискутировать, и все. Не хотелось, не видел я в этом смысла. Особенно сейчас. Пока еще жизнь на корабле не стала для меня привычной. Потом, возможно, это и доставит мне удовольствие. Однако до этого времени еще следует дожить.

— Расслабься, — посоветовал мне Пес. — Получай удовольствие. Можешь спуститься вниз и поесть.

— Спасибо, — сказал я. — Мне кажется, еще рано.

Что-то есть мне пока еще не хотелось. Нет, вряд ли это было следствием легендарной морской болезни. Особенно если учесть, что никакого особенного недомогания я не чувствовал. Но все же есть мне пока не хотелось.

— Не будь таким напряженным, — продолжал Пес. — Чего тебе бояться? Ну, не меня же…

— Нет, сказал я. — Пока тебя бояться не стоит.

Я не врал. Я действительно чувствовал буквально кожей, что пока Пса опасаться не стоит. Если он и надумает выкинуть какой-то фокус, например порешить нас всех, то где-нибудь под конец пути. Прежде чем мы взошли на борт корабля Пса, Табита его еще раз и очень тщательно допросила. Так что, готовь он нам сейчас какую-то каверзу, уж она бы это вызнала.

Хотя… Кто его знает? Может быть, Пес хитрее Табита? Может, ее дар иногда дает сбои?

— Пока? — переспросил, Пес.

— Пока, — сказал я. — А что, тебе это слово не нравится?

Пес задумчиво почесал правой рукой свое мохнатое словно мочалка ухо и, смешно сощурившись, спросил:

— Итак, ты из тех, кто на завтрак ест железные гвозди и запивает их соляной кислотой?

Ну конечно, это была явная подначка. Вот только — жидкая. Из тех, против которых в обществе того же Жигера иммунитет приобретается буквально с космической скоростью. Или не приобретается. Но тогда судьба твоя очень и очень незавидна. Я пожал плечами.

— Думай как хочешь. Мне нет до этого дела.

Пес показал клыки и хрипло сказал:

— Ох, парень, не зли меня. Не ровен час…

Он не шутил, и мне это было хорошо известно. Впрочем, сам я шутить тоже не собирался, вдруг сообразив, куда мы уже некоторое время назад свернули. На прямую дорогу к хорошенькой стычке. Такое случается. Некоторое время и вроде бы довольно мирно разговариваешь с кем-то, а потом неожиданно, обязательно неожиданно, понимаешь, что стычки с ним тебе не избежать. Откладывать? Уклоняться? Бесполезно. Это приведет только к ухудшению ситуации. Проверено, и не раз. Нет уж, если предстоит стычка, то лучше ее начинать прямо тут же.

Я взял «газонокосилыцик» поухватистее, резко встал и подошел к борту. Повернувшись к Псу лицом, я оперся о борт спиной. Ствол «газонокосилъщика» пока еще глядел в палубу. Хотя, согласно логике событий, я уже должен был наставить его на Пса. У того в полной мере сохранилась животная реакция, и если он надумает на меня кинуться, я могу и не успеть выстрелить.

Однако понятия «не бояться конфликта» и «провоцировать» не являются родными братьями. Я хорошо знал между ними разницу и понимал, что если я возьму Пса на мушку, то это будет уже провокацией или оскорблением, за которое он, может быть, и не сейчас, но когда-нибудь обязательно попытается отомстить. Нет, ни провоцировать, ни оскорблять Пса я не собирался. Именно поэтому ствол моего «газонокосилыцика» пока смотрел в палубу.

Пес, похоже, это оценил.

— Ладно, — тяжело дыша, сказал он. — Давай не будем ссориться. Наверное, я был не прав. Наверное, мне не стоило к тебе сейчас лезть.

Вот это было уже похоже на предложение примирения. Что ж, почему бы его не принять? Особенно если есть некоторая вероятность, что оно сделано от чистого сердца.

— Хорошо, — сказал я. — Раз ты так желаешь… я тоже сожалею об этой размолвке.

— В таком случае, может быть, ты сядешь на то место, на котором сидел?

— Сяду, — сказал я. — Только после того, как ты уйдешь с палубы или окажешься от меня на расстоянии шагов пятнадцати.

— Значит, все-таки ты мне не доверяешь?

— Доверяю. Но буду доверять еще больше, если ты сейчас оставишь меня в покое, — объяснил я. — Сейчас ты возбужден тем, что тебе пришлось извиниться. Если я сяду к тебе близко, ты можешь не выдержать и на меня броситься. Через полчасика ты успокоишься и поймешь, что поступил совершенно правильно. Вот тогда, если желаешь, мы можем поговорить. Через полчаса. Не раньше.