Условия договора - [23]

В день гибели Гогунаву видели в городе, а также в привокзальном ресторане. По показаниям официанта Жордания, вечером он ужинал с двумя неизвестными - судя по всему, приезжими. Кроме еды ужинавшие заказали коньяк и водку. Один из двух сотрапезников Гогунавы был опознан Жордания по фотографии как Джомардидзе. А вот опрошенный тут же швейцар Васенков клялся, что не узнал Джомардидзе, поскольку тот был в темных очках и, вообще, выглядел совсем не так, как в прошлый раз. Иначе бы он обязательно позвонил в милицию. Ужинавшие, по показаниям официанта, уходили из ресторана порознь. Первым ушел человек, похожий на Джомардидзе. Примерно через час - Гогунава. Последний из тройки сидел в зале еще минут двадцать. Он же и расплачивался. Судя по посуде, пили все трое. Никаких сведений, которые помогли бы выяснить личность второго сотрапезника Гогунавы, собрать не удалось.

По словам швейцара, Гогунава подъехал к ресторану на своей машине в восемь вечера, а уехал около двенадцати ночи. Как показал опрос жителей Рионской улицы, примерно в двенадцать ночи они слышали в ущелье глухие удары. Поскольку здесь не редкость камнепады, грохот особенно не встревожил. Лишь утром дети заметили далеко внизу разбитую зеленую машину. "Жигули" достали тягачом. Прибывшая следственно-оперативная группа констатировала довольно распространенное в горах дорожно-транспортное происшествие - срыв машины в пропасть. Первичный осмотр трупа, по мнению медэксперта, давал основание считать, что погибший находился в состоянии алкогольного опьянения, а смерть наступила от многочисленных переломов и ушибов.

Второй раз изучив зафиксированные следственно-оперативной группой подробности происшествия, я стал еще раз просматривать список вещей покойного, обнаруженных в машине и квартире. Нет. Ничего особенного. Носильные вещи, документы, книги, спортивные и рыболовные принадлежности. Правда, все вещи дорогие, импортные. Аккредитив на тысячу триста рублей, около пятисот рублей наличными. На "Перстень Саломеи" нет и намека.

Топадзе осторожно кашлянул. Я посмотрел на него.

Джумбер Топадзе, несмотря на молодость, чрезмерно тучен, но зато у него всегда очень спокойные глаза. К моему удивлению, я не увидел в его глазах их обычного выражения.

- Простите, батоно Георгий, можно спросить? - сказал он.

- Конечно.

- Вы сомневаетесь, что это несчастный случай?

- Честно говоря, сомневаюсь.

- Выходит, вы сомневаетесь в моей квалификации?

- Зачем же так, батоно Джумбер. Я знаю вас как опытного следователя. И все же хочу вместе с вами еще раз все проверить. По некоторым сведениям, Гогунава в нашем городе человек не случайный.

- А что можно еще выяснить?

- Алибегашвили должен уже закончить медэкспертизу. Пойду сейчас к нему. Хотите, пойдем вместе? Вдруг он скажет что-то новое.

- Нет уж, идите один. У меня писанины полно.

- Хорошо. Я позвоню от медэксперта. И не сердитесь, пожалуйста.

- Вовсе я не сержусь. Просто, и так ведь все ясно.

Серебряные следы

От здания РОВД до городской больницы, в которой размещается наш районный судмедэксперт Левон Алибегашвили, около километра. После плотного сидения в кабинете над документами я с удовольствием в темпе прошелся. По открытой двери в закутке на первом этаже больницы понял - Левон у себя.

Левон Алибегашвили работает у нас после окончания института лет пять. Совсем молодой еще, а уже отличный специалист.

Когда я вошел в комнату, наш судмедэксперт писал очередное заключение. Я сел рядом.

Левон покосился:

- С приездом, батоно Георгий. Что-нибудь горящее?

- Иначе бы не пришел, батоно Левон. Хотел узнать, нет ли чего нового по смерти Гогунавы?

- А... Рионский провал... Как раз этим и занимаюсь. Что вас интересует? Наличие алкоголя?

- И это тоже. Но не только это.

- А что?

Я решил перейти на "ты".

- Понимаешь, у меня сомнения по поводу этого срыва в пропасть.

- Почему?

- Гогунава не должен был упасть в ущелье. Мне кажется, его "подтолкнули".

- Понимаю... - Левон стал разглядывать что-то в окне, поглаживая бороду.

- Левон! Может, твое внимание на чем-то споткнулось? - с надеждой спросил я.

Левон еще немного что-то поразглядывал в окне и обернулся ко мне:

- На чем ему было спотыкаться... Ни на чем оно не споткнулось. Только если вот это. - Он вытащил из груды бумажек мелко исписанный листок. Посмотрите, батоно Георгий.

На листке оказалось заключение по поводу следов посторонних материалов, найденных в ранах черепа погибшего. Таких заключений, по роду службы, мне пришлось прочитать немало. Я пробежался взглядом построкам: "В ранах черепа обнаружены... следы металлизации... микрочастицы... никель... стекло... пластмасса... серебро..." В общем-то, в этом перечне не было ничего особенного, если не считать серебра. Ясно - пока машина падала в ущелье, Гогунава несколько раз ударился головой о различные выступающие части в салоне своей восьмерки. Так что следы никеля, стекла и пластмассы в раны черепа должны были попасть неизбежно. А вот серебро! Откуда в машине серебро? Впрочем, мало ли. Чем только не отделывают свои машины автолюбители. Перечитал еще раз: "Рваная рана в затылочной части черепа. Следы металлизации серебром".