Услада душ, или Бахтияр-наме - [20]

Прими раскаянье того, кто молит о прощенье.

Падишах обласкал тех людей, приказал выдать им из казны ссуду, не облагать их податью целый год, а еще повелел:

– А того мужа, который хвастает своей стойкостью в терпении, который испытывает судьбу и рок, прогоните из селения. Скажите ему: «Терпи же, пока тебе не явятся приметы счастья, пока счастье не придет тебе на подмогу»;

Ныне, когда от насилия неба кругом идет голова. Стойкость являй, хоть сгорела от горя душа.

Слуги падишаха с презрением прогнали из селения Бу-Сабира с женой и двумя сыновьями. Бу-Сабир, испив чашу терпения и облачившись в одежду надежды, пустился странствовать, отправился из родного села на чужбину. Дети были испуганы, сам Бу-Сабир едва владел собой, они проливали слезы скорби и укрывались дымом печали.

Они шли по пустыне и на второй или третий день повстречали шайку разбойников. И поскольку у них не было с собой ни гроша, разбойники решили: «Заберем у них мальчиков и продадим!»

Они силой отобрали детей у отца с матерью, а сердца родителей вкусили мучительное горе.

Скажи судьбе: «Теперь твоя взяла.

Меня ты насмерть поразила.

Зато пока ты милостью меня дарила.

Застой царил в твоих делах».

Мать смотрела, как забирают детей, свет очей ее, и проливала обильные слезы от непосильного горя.

Вот мы с тобой разлучены…

Ужели жизнь пройдет в разлуке?

В каждую эпоху живут свои Якуб и Юсуф, у каждого века есть особая печаль и свой Аййуб. Но беспечные люди тяготятся рассказами о влюбленных, а бездельников утомляют истории о тех, кого сразила беда.

Мать, расставшись с детьми, страдала, скорпион разлуки вонзал в ее сердце жало горя. Материнская любовь и привязанность гнали кровь из внутреннего источника к зрачкам, и на лице у нее по наущению скорби из родников-глаз били ключи печали.

Отыщет путь к сему рассказу тот,

Кто на своих плечах изведал горя гнет.

Бу-Сабир сказал жене:

– «Воистину с горем приходит и радость». Пусть Якуб и Юсуф будут для твоего сердца зерцалом. Когда-нибудь вечерний ветерок принесет несчастным разлученным запах рубашки [17], или же светлым утром зефир известит скорбящих о свидании.

За краткий миг, пока взлетит и упадет орех,

Раб может цепь разбить, больной – восстать с одра.

Наконец, когда Бу-Сабир и его жена покинули пределы жестокой пустыни и безводной степи, печень у обоих от жара самума спеклась, а сердца их от руки горестей обуглились. Из-за разлуки с детьми их души готовы были покинуть тела, от тоски день стал словно ночь, судьба дарила им лишь вздохи и боль, драгоценная жизнь – лишь отчаяние. И вот они пришли к одному селению. Бу-Сабир решил оставить жену у окраины и сказал ей:

– Может быть, мне удастся отдалить наш смертный час, раздобыть какой-нибудь еды, чтобы хоть немного утолить мучительный голод.

Едва Бу-Сабир отправился в селение, к жене подошел какой-то пьяный воин. Увидев в степи одинокую женщину, у которой не было ни стражника, ни защитника, ни друга, он захотел овладеть ею, но она закричала:

– Отстань от меня! Я несчастная чужестранка, из-за неисчислимых бед я лишилась радости, напасти судьбы поразили меня горем. Мой муж пошел по делам в селение. Если он увидит что-нибудь или даже услышит, то сейчас же пожалуется падишаху и ты поплатишься жизнью!

Но воин в ответ на такие речи лишь выхватил меч и сказал:

– Или ты пойдешь со мной, или я снесу тебе голову этим мечом. Пожалей сама себя, а не то тебя, как зерно, перемелет мельница смерти и презренная твоя душа покатится по пустыне, где обрываются все надежды.

Жена Бу-Сабира ничего не могла поделать и написала пальцем на песке о том, что произошло:

«Шайка напастей похитила наших детей, а банда несчастий, словно разбойники, полонила меня.

Если мне смерть подарит хоть маленькую отсрочку,

Я приложу все усилья, чтобы вновь встретить тебя»,

И воин увел эту бедную женщину, будто жалкую пленницу, так что для нее перемена судьбы и превратности жизни следовали одна за другой, бедствия и молнии скорби сменялись непрестанно.

Бу-Сабир вернулся, но не нашел жены, а только прочитал ее послание на страницах песка. Он подумал:

«Одна рана на другую. Что за непрерывные беды, что за бесконечные напасти! Но что бы ни случилось, терпение украшает меня, спокойствие и выжидание – мое богатство».

Терпение – вот лекарство, когда приходит беда,

В терпении воздаянье насильникам по заслугам.

Судьба не сумела ни разу надеть на сердце оковы,

Такие, чтоб руки терпенья замка их открыть не могли.

Наконец Бу-Сабир с горестным сердцем направился к городу. И не было у него ни утешителя, ни друга, ни пропитания, ни счастья. А в городе том правил жестокий эмир. Он строил дворец: эйваны уже были возведены, площадь перед дворцом была разбита, двери навешены. Каждого чужестранца, который входил в город, стражники хватали и заставляли таскать кирпичи и глину. Когда растерянный Бу-Сабир, с сердцем, полным огня, с лицом, покрытым пылью изгнания и приметами скорби, вошел в город, его тут же схватили и заставили таскать глину. Он работал с утра до ночи, из еды ему давали всего две лепешки в день.

Каждый день меня терзают беды.

Научился я у них терпенью.

День за днем они ко мне приходят,