Ущемленная гордость - [44]

Она осмелилась взглянуть в лицо Николо, и увиденное вызвало у нее слезы – первые слезы с той минуты, когда начались ее злоключения.

– Не отгораживайся от меня, – прошептала Дайана дрожащим тоненьким голоском.

Николо ничего не ответил. Усадив ее на переднее сиденье, он занял водительское место и включил зажигание. Ему пришлось проехать немного вперед, потому что на такой узкой дороге развернуться было нельзя.

Когда они проезжали мимо «мерседеса», Дайана увидела, как Томазо, используя свою недюжинную силу, вытаскивает оттуда Лоренцо. Но на землю он положил его осторожно и тут же стал внимательно осматривать. Это немного успокоило Дайану. Томазо не стал бы церемониться, если бы получил от Николо приказ избавиться от Лоренцо.

Достигнув места, где дорога немного расширялась, Николо развернулся и поехал в обратном направлении. Когда они снова проезжали мимо «мерседеса», Дайана заметила, что позади него стоит другая машина, на капот которой опирался Лоренцо. От слабости он слегка покачивался. Мужчины, приехавшие с Николо, пытались убрать «мерседес» с дороги.

– Они не причинят ему вреда? – не без тревоги спросила Дайана.

– Нет, – буркнул Николо.

Но Дайана и такому ответу была рада. Ее вдруг снова начало трясти. Николо включил обогрев, но Дайана все равно не могла согреться. Реакция на шок.

– Расскажи, что случилось после того, как идиот слуга позволил Лоренцо обвести себя вокруг пальца и помог ему заманить тебя в мою машину.

– Когда ты начнешь кричать и ругаться, тогда я, может, расскажу. А так – нет.

– Хорошо. – Николо сжал пальцами руль. – Только сначала давай решим, что тебя не устраивает в моем самообладании. Ты хочешь видеть его мертвым? Хочешь, чтобы он болтался на веревке во дворе виллы? Хочешь, чтобы я перевернул машину, как сделал это он?

– Нет, – ответила Дайана сразу на все вопросы.

– Тогда скажи мне, что произошло после того, как ты села в «мерседес», – устало повторил Николо.

И Дайана тихим и таким же уставшим голосом рассказала ему все, что с ней приключилось, упомянув даже о том, что машина перевернулась по ее вине. Она только умолчала о той неприятной стычке, которая произошла у нее с Лоренцо из-за дневников отца Николо.

Когда они проезжали через деревню, все жители высыпали на улицу. Точь-в-точь как в тот день, когда они впервые приехали в долину. Но только тогда жители деревни провожали их машину любопытными взглядами, а сейчас они выглядели бледными и встревоженными. Дайана улыбнулась и помахала им рукой.

То же самое было и на вилле. Гости собрались у фонтана и с беспокойством ждали возвращения молодых. Николо остановил машину и мрачно велел Дайане оставаться на месте. Он вышел, ни на кого не обращая внимания обогнул капот и, распахнув дверцу со стороны пассажирского переднего сиденья, взял Дайану на руки. Кто-то ахнул, увидев, во что превратился ее восхитительный свадебный наряд.

Из толпы вышел Макдауэл и взял дочь за руку. Выглядел он ужасно.

– Я в порядке, папа. – Дайана заставила себя улыбнуться.

– Нет, ты очень бледная, – дрожащим голосом возразил он.

– Я нормально себя чувствую.

– Тем не менее я пойду с вами… – вмешался подошедший Адриано.

Первым человеком, которого Дайана увидела в доме, была Бруна. Лицо ее было белее только что выпавшего снега.

– Отпусти меня, Нико, – попросила Дайана. Не говоря ни слова, Николо поставил ее на ноги и, лишь после того как убедился, что Дайана может стоять без поддержки, отстранился. Дайана подошла к Бруне и обняла ее.

Та вздрогнула всем телом и окаменела. Дайана поняла, что Бруна не привыкла к проявлению дружеских чувств. Она, конечно, заслужила суровое наказание за свою подлость по отношению к собственной сестре, но сполна расплатилась за это. Расплатилась тридцатью пятью годами брака, где не было ни любви, ни привязанности.

– Не волнуйтесь, – прошептала Дайана так, чтобы слышала только Бруна. – С ним все в порядке. Люди Николо позаботились о нем.

– Он не должен был этого делать.

– Он обозлен, – объяснила Дайана. – И у него есть на это право, тетя Бруна, – мягко добавила она.

Та посмотрела на нее и понимающе вздохнула.

– Отец Якоб дал вам дневники.

Дайана кивнула. Женщины поняли друг друга. Из дневников Дайана знала, что если жизнь Николо в трущобах Торонто была несладкой, то жизнь Лоренцо на роскошной вилле оказалась не лучше. Он жил в доме презиравшего его человека, которого называл отцом, а мать отгородилась от него и от всего мира эмоциональным вакуумом, созданным собственными руками.

– Мы уезжаем сегодня, – сказала Бруна.

– Вы можете остаться, – предложила Дайана. – Это ваш дом и дом Лоренцо. Почему бы нам не попробовать жить вместе?

– Нет. – Бруна покачала головой. – На самом деле, я даже рада, что уезжаю. Пора. Наверное… – она вздохнула, – наверное, уже давно пора начать нам жить собственной жизнью.

Дайана понимала ее. Лоренцо, во всяком случае, надо было уехать отсюда. Только вдали от этого места он сможет преодолеть свою обиду и ожесточение.

Послышался шум подъехавшей машины, это прибыли люди Николо. Дайана поспешила к мужу, чтобы увести его до того, как они приведут сюда Лоренцо.