Усадьба - [25]
— У твоего брата богатая библиотека! Я нашел там такие редкие книги, которые остались, наверное, только в музеях и личных коллекциях. «Первое фолио» Уильяма Шекспира, «Тамерлан и другие стихотворения» Эдгара Аллана По, «Одно лето в Аду» Артюра Рэмбо, «Библия» Иоганна Гутенберга… Я много всего прочел, пока жил у бабушки, но это!
— Да, вот такие подарки я получаю на дни рождения… — Киана многозначительно поджала губы и провела подушечкой пальца за ухом.
— Дорогое удовольствие, — хмыкнул собеседник.
— Более чем…
— И как ты воспринимаешь такие подарки? Я познал цену им лишь недавно.
— С трепетом. Я люблю читать в свободное время. Лаури стал дарить мне книги, как только я к ним пристрастилась — класса, наверное, с девятого. На любой праздник. А ко дню рождения достает раритеты. Все, что собрано на усадьбе — для меня. Только вывозить запрещено, чтобы чаще навещала маму Нгози, — усмехнулась девушка.
— Что теперь будет с усадьбой?
— Не знаю. Брат хочет продать ее, я же настаиваю на продаже только того участка, где были найдены останки, во владения заповеднику.
После ужина Киана сложила тарелки в посудомоечную машину, насыпала в глубокую стеклянную миску чипсы и перебралась в гостиную. Поставила снедь и недопитое пиво на журнальный столик перед собой и бухнулась на диван. Откинула голову на спинку, глядя, как присевший на ту же спинку Бен с серьезным видом перелистывал каналы, держа пульт в скрещенных руках. Нашел нечто интересное для себя, встал, поставил ладони по бокам от головы девушки, некоторое время смотрел ей в глаза, затем склонился и снова поцеловал, одарив ее обоняние приятным запахом лосьона после бритья. Отстранился.
— Ты можешь это делать, когда мой мозг не затуманен? — возмущенно глядя на констебля, поинтересовалась она, разведя руками.
— Я тебя предупреждал, — как ни в чем не бывало, напомнил парень. Потом обошел диван, вынул из-за пояса пистолет, положил его на тот же столик и уселся в кресло слева. Киана продолжала недоумевать.
— Ты не боишься? — наконец спросила она.
— Я — адреналиновый наркоман, как оказалось, — Бентон закинул ногу на ногу и принялся поправлять шнуровку на кроссовках. — Это мой образ жизни — постоянный стимул: погони, схватки… Сколько я себя помню — все время находился в опасности. Так думали мои близкие и коллеги. — Он откинулся на спинку кресла и положил предплечья на подлокотники, расслабленно свесив кисти. Прикрыл веки. — Сам я никогда не расценивал происходящее со мной в подобном контексте. В детстве сбегал из дома на несколько дней в поисках приключений, хотел показать, что уже вполне самостоятельный, чтобы обеспечить себя в условиях дикой природы. Хуже некуда — быть белой вороной среди охотников-инуитов, которые, вооружившись гарпунами или ружьями, каждый день уходили в дальний путь за тем, чтобы кормить свои семьи добытой живностью. Цивилизация была далеко от нас… Я не боюсь, Кин. Я думаю, как связан с убитым сорок лет назад человеком. Как найти убийцу, и какие тайны он может раскрыть. — Парень открыл глаза, подался вперед, сцепил руки в замок и замолчал, глядя на экран телевизора. Киана не отважилась прерывать тишину, поэтому бутылка и миска так и остались стоять на столе, а в телевизоре сменяли друг друга безмолвные картинки. Забившись в угол дивана, девушка улеглась на подлокотник и подтянула ноги. Его поцелуй еще теплился на ее губах, будучи единственным пока приятным моментом во всей этой напряженной истории. Она неосознанно провела по ним пальцами, полежала некоторое время, затем встала, взяла чипсы и пульт, и перебралась на пол поближе к Бену. Молча предложила ему. Констебль поставил миску себе на колени и взял пару картофелин. Включил, все-таки, звук. Киана уперлась виском ему в бедро и немного успокоилась, чувствуя его близость и тепло.
Ее разбудило резкое движение справа.
— Что, что, что? — Девушка вскочила, всполошенная видом перепуганного констебля, снова держащегося за грудь и смотрящего в пространство мутным взглядом.
— Что-то не так! — задыхаясь, проговорил он и быстро встал с кровати. Заметался по спальне в поисках чего-то, что скорее всего осталось в его сне.
— Бенни! — окликнула Киана, но не успела ничего сказать, так как была прервана звонком мобильного телефона. — Алло, — она схватила трубку с тумбочки, одновременно припоминая, как оказалась в этой комнате и в одной постели с Фрейзером.
— Уходите оттуда! — потребовала Темперанс.
В груди ухнуло сердце.
— Почему? — Фортан переключилась на громкую связь.
— Он продолжает следить за констеблем! — пояснила антрополог. В трубке послышалась возня, затем голос переменился.
— Мы в заповеднике Миннесоты, — отчитался Бут. — В том самом месте, которое назвал нам Ходжинс. Нашли эту поляну с цветами, прочесали близлежащую часть леса и обнаружили фундамент старой хижины егеря. Вход в подвал был завален камнями, листвой и ветками. Внутри оказалось пусто, но стены все испещрены мелкими отверстиями как будто от силовых кнопок, а в дальнем уголке завалялась фотография. Угадайте чья?
— Самое время гадать, — растеряно отозвался Бентон.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.