Урожай собрать не просто - [32]

Очень складно – похоже, что не обманывает. Он же должен понимать, что я могу прямо сегодня написать матери. В любом случае, это объяснение никоим образом не снимает с него подозрений в посягательстве на наши земли.

– Кстати, почему этим делом занимаетесь вы, а не кто-то из ваших братьев? – не унимался фабрикант

Я вздохнула, сознательно затягивая тяжелую паузу, чтобы он прочувствовал всю трагичность положения.

– Вы уже видели старшего из моих братьев. Познакомьтесь с остальными, и если найдете, что кто-то из них прямо сейчас способен взять в руки управление имением – сообщите мне, я буду несказанно рада.

– Просто в голове не укладывается…, – пробормотал господин Клаус. Да уж, пусть он далеко не самый приятный в мире человек, но бьюсь об заклад, что его сестрам не приходится решать проблем сложнее, чем фасон шляпки или меню на следующий день.

– Приходите к нам на чай, – усмехнулась я.

– Чтобы познакомиться с вашими братьями?

– Нет, просто хотела проверить, действительно ли вы откажетесь от предложения, как обещали.

– А если соглашусь? – отчего-то решил поиграть со мной фабрикант.

Да, такого поворота событий я не ожидала. К счастью, умения жонглировать словами мне не занимать – спасибо дворцовой практике.

– Значит, вашему слову нельзя верить, – впервые с начала разговора улыбка вышла ненатянутой.

На фабричном дворе было еще оживленней, чем в прошлый раз. На тачках, носилках, в мешках и вагонетках, налево и направо, вдоль и поперек перемещалась марь – если бы это был сон, то я бы проснулась в полном убеждении, что видела кошмар.

– Если вы меня спросите, где я нахожусь, то я отвечу, что в аду, – леди Рада не только успела вылезти из кареты раньше своих спутников, но и незаметно подкрасться ко мне. Всем бы такую прыткость в ее годы! – А вы, милочка, молодец, что занимаетесь благотворительностью.

Я даже слегка опешила от неожиданной похвалы. Может, у этой мари есть какие-то галлюциногенные свойства?

– Только надеюсь, вы не помогаете с лечением мужчин? – добавила она, утыкаясь длинным носом в надушенный платок, чтобы перебить запах мари.

Слава Богам! Никаких галлюцинаций!

– То есть вы хотите сказать, что, если больной, даже умирающий, мужчина будет просить о помощи, ему в этой помощи должно отказать? – я почему-то испытала глубокую обиду за свой форменный фартук.

– О нет, что вы! Как вам такое могло прийти в голову? Отказать умирающему! Ведь всякий настоящий мужчина и джентльмен предпочтет скорее умереть, чем стеснить подобной просьбой благородную даму! Поэтому отказывать вам не придется.

Даже любовные романы прошлого столетия менее наивны и безжалостны, чем высказывания этой дамы.

– Скорее уж наоборот, – покачала головой я.

Не знаю, до чего бы дошла наша беседа, если бы в этот момент рядом не оказалась Алисия. Она тут же вставила свою реплику, а всякая ее реплика с недавних пор имела свойство оттеснять меня в окрестности господина Клауса:

– Сабэль, до чего мы с тобой непростительно невнимательны! Леди Рада едва на ногах стоит от усталости! – обратилась она к дочке мэра. Та с энтузиазмом подхватила пожилую даму под руку, и, судя по всему, захват был настолько умелым, что последней оказалось не вырваться. Алисия тем временем настойчиво толкала меня в сторону фабриканта и приговаривала:

– Улыбайся, улыбайся. Расспрашивай про марь. Прикоснись к нему случайно – мужчины это любят.

– Чтобы их за руки хватали? – недоверчиво спросила я.

– Зачем же хватать? Ненавязчиво смахни пылинку, – с этими словами Алисия, наконец, от меня отстала. Она подошла к Ласу и сделала вид, что стряхивает что-то невидимое с его плеча. Затем мимолетная улыбка, которая, похоже, тронула даже братца.

Неееет… Она определенно держит мужчин за идиотов. Любая глупость, проделанная красавицей, может и вызывает какой-то трепет, но то же самое в исполнении обыкновенной девушки в лучшем случае будет наказано недоумением. Чем обыкновенней девушка – тем больше недоумение.

Конечно, в свое время я тоже пыталась строить глазки и перенимать женские уловки… Правда, было это, пожалуй, лет в тринадцать. В роли заезжего принца выступал, приехавший на каникулы племянник соседки. На одном чаепитии я долго бросала на него томные взгляды, пока предмет воздыхания не подошел ко мне с ласковым и печальным видом. Его глаза горели такой участливостью, такой нежностью, что у любой глупышки дрогнуло бы сердце. Он опустился передо мной на одно колено, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и с дрожью в голосе, выдававшей, как мне тогда показалось, крайнее волнение, спросил:

– Девочка, тебе плохо?

Заезжий принц учился на ветеринара (правда, не очень прилежно) и в моей пантомиме ему привиделись угрожающие признаки бешенства.

Эти слова стали самой действенной прививкой от использования глупых женских уловок, заставив меня в дальнейшем довольствоваться сравнительно небольшой долей кокетства. Поэтому чем меньше я донимаю фабриканта, тем лучше. Я остановилась от него в нескольких шагах, и не смотря на все знаки Алисии не желала двигаться.

Наконец, господин Клаус, до этого обсуждавший какие-то детали с одним из рабочих, сам подал голос: