Урожай собрать не просто - [24]

Пока животные немного замешкались, размышляя, насколько безопасно приближаться к незнакомому человеческому существу, я мигом оценила ситуацию и припустила к центру загона, стараясь не раскидать по дороге корм. Ламы бросились за мной, пока еще не быстро, но достаточно резво, чтобы не отставать. Должно быть, со стороны моя фигура, бегущая по загону во главе табуна лам, представляла собой довольно жизнеутверждающее зрелище, потому что вслед мне несся захлебывающийся смех фермера.

В момент, когда я почти достигла кормушки, ламы окружили меня плотным кольцом и ясно дали понять, что так просто от них не уйти. Животные толкались мягкими горячими боками, лезли носами в ведро, и, в конце концов, кто-то особенно шустрый цапнул меня за рукав, отчего весь корм полетел на землю. Вот и все.

Я нисколько не расстроилась: запустили меня в этот загон явно не для того, чтобы донести ведро до кормушки, а как раз для того, чтобы тесно познакомиться с ламами. Можно считать миссию выполненной. Фермер тоже вошел внутрь, и животные окружили его еще более смело. Но ему всего-то и надо было, что поднять ведро повыше – еще ни одна лама не научилась прыгать на высоту двух метров.

Воспользовавшись тем, что господин Стан увлечен кормежкой своих шерстяных подопечных, я преспокойно вышла из загона, с чувством выполненного долга закрыла дверь на задвижку и, сложив руки на груди, стала ждать.

Всем известно, что хорошие защелки на загонах делаются таким образом, чтобы изнутри до них нельзя было ни дотянуться, ни тем более открыть. Наш фермер, естественно, был рачительным хозяином.

– Хорошая попытка, леди, – посмеялся он надо мной, когда, подойдя к выходу из загона, сообразил, что я имела смелость запереть его на собственной ферме.

Я, конечно, немного не учла почти двухметрового роста господина Стана, и, глядя как кончики его пальцев тянутся к железной щеколде, на долю секунды упала духом, но нет… Ему не хватало каких-то сантиметров!

– Великолепная попытка! Чего уж тут скромничать! – я тоже стала улыбаться.

– Ну ладно, – фермер примирительно поднял огромные натруженные ладони. – Пошутили и хватит. Открывайте.

– А вы мне экскурсию по полю с марью проведете? – подозрительно спросила я.

– Проведу, – сдался узник.

– И никаких больше практических занятий по животноводству?

– Обещаю.

– И еще пусть купит мне ленты, красные, атласные, – раздался живой девичий голосок над моим ухом.

А фермерская дочка не промах – как по волшебству появилась в нужное время в нужном месте.

– И красные ленты, – добавила я, памятуя, что еще осталась должна этой девчонке за козу.

– И красные ленты, – обреченно повторил господин Стан, к которому снова стали проявлять интерес ламы. Насытившиеся животные, видимо, теперь требовали тепла и ласки.

– И башмачки…, – попробовала ухватить момент подружка Ефима, но не тут-то было.

– Хватит с тебя и лент! – в два голоса заявили мы с фермером, затем уважительно друг другу улыбнулись, будто, наконец, пришли ко взаимопониманию.

Я хотела попросить у него еще и слово честного человека, но теперь такие предосторожности не понадобятся, можно отпирать.

Поле с марью было красиво. Издали его можно было принять за вересковое, но подойдя поближе понимаешь, что для вереска эти растения слишком высокие. Некоторые из них доставали мне до макушки, а от их сиреневых метелок исходил странноватый горький запах: не хороший и не плохой, а просто особый. Такие запахи сложно забыть и они часто ассоциируются с какими-то событиями прошлого.

Я взяла одну метелку в руки и под моими пальцами она стала потихоньку осыпаться. Руку пришлось срочно отдернуть – а ну еще фермер скажет, что я порчу его урожай.

– Да не бойтесь вы так: в мари метелки не главное, – успокоил меня господин Стан, – нужны только стволы – из них добывается сок. Вам ведь известно про процесс?

Я помотала головой. Ничего мне не известно: ни что такое марь, ни тем более, как ее обрабатывают.

– Ну из меня рассказчик плохой, – разочаровал фермер. – Вы к господину Клаусу обратитесь, уж он мастак объяснять. Если сядет на любимого конька – не остановишь.

Ага, как же, пойду я к фабриканту. Хорошо если с порога метлой не выгонит.

– А когда сбор урожая? – спросила я, хотя к мари скорее подходило слово покос.

– Да завтра, наверно, и начнем, пока дожди опять не зарядили.

Значит, середина-конец сентября.

– И какая урожайность выходит?

– Да по четырнадцать центнеров с гектара в среднем.

Так и знала, что собственному приказчику верить стоит больше, чем заезжему дельцу. Плакало наше имение и моя безбедная старость.

– А больше может быть?

– Да почему ж не может. Может, наверно. Только еще не выходило. Вон у катонцев, у тех, наверно, больше. Только они над каждым растением трясутся, а у меня столько свободных рук нет. Да и времени за батраками приглядеть.

Снова эти катонцы и их коллективное хозяйство. Чувствую, следующий пункт моего путешествия уже определен.

– Что же, у вас сыновей нет, чтобы приглядывать?

– Нет, леди, нет, – сокрушенно развел руками господин Стан. – Не послали Боги. Дочка, да и та одна единственная.

Мой мозг моментально начал работу по схеме, за которую я всегда смеялась над всеми престарелыми кумушками.