Уровни Эдема - [38]
Разум, если бы он смог достучаться через страх и ступор, наверняка потребовал бы срочно возвращаться, но ужас удерживал дрожащее тело на месте, заставляя вглядываться в невнятное копошение темно-серого и черного внизу, вслушиваться в дикий и истошный крик, что усиливался с каждым мгновением - до тех пор, пока пещеру не осветил рваный факельный огонь.
То, что истошно вопило, было ящером. А то, что влекло его в пещеру, игнорируя отчаянные попытки отмахаться огнем факела - бесчисленным потоком пауков, размером в голову ребенка. Что-то огромное мелькнуло внизу, и на мгновение крик взвился до отчаянных высот, чтобы тут же прекратиться. Огонь факела, отброшенный в сторону, высветил всю картину происходящего, буквально парализовав дыхание.
Там, внизу, за ошметками серебристой паутины, края которой были повсюду на стенах колодца, билась в агонии тварь, похожая на черную вдову, усеченную на все ноги и половину головы. Билась беззвучно, в окружении целого моря пауков поменьше, овивающих свою госпожу, чтобы та не разбилась о каменные стены. Рядом, замотанные в паутину, лежали семь тел-саванов ящеров, принесенных не иначе как в пищу паучихе-матери. Но те не выглядели начисто высушенными, как обычно смотрятся мухи в паутине - тварь раз за разом била их жвалами, остатками конечностей и телом, убивая в который раз. Но с питанием явно выходили проблемы, как бы не подтаскивала тела к морде паучихи ее свита. Жрать с посеченной мордой эта дрянь не могла.
А еще ниже, под свалкой паучьих и ящериных тел, проглядывало трофейное полотно, закрепленное мною над порталом. Догадка вспыхнула в разуме, разбив ужас навалившейся апатии.
'- Кровь на полотне!'
Получалось, что тварь, шедшая либо через коридоры (что вряд ли, большая слишком), либо пробравшаяся с верхнего яруса через щели, шла на запах крови, но вместо добычи попала в ловушку портала, начисто срезавшего ей конечности и половину морды. И сейчас ее свита пытается восстановить жизнь босса, притаскивая из коридоров подземелья все новую и новую пищу - и будет это до того момента, когда ящеры не соберутся вместе и не вломят беспомощной твари по первое число. И не обнаружат портал в мой мир.
' - Блин!' - Но вместо этого слова были куда жестче. - 'Закрыл, мать его, портал', - до зубовного скрежета пробрало отчаяние.
Вот бы тварь оказалась всего лишь немного повреждена - служила бы стражем этому месту. А так... Сама же сдохнет, раз жрать не в состоянии, ее даже побеждать не надо.
Надо было срочно что-то делать, но от этого кипения паучьих тел только пробирало головокружение и чувство собственной беспомощности.
' - А ну собрался!' - До крови сжал я губу. - 'Достал уже бояться. У тебя за спиной был непроходимый для тварей портал', - вместе с болью пришла ясная и успокаивающая мысль.
Потому что был бы проходимым, то уже днем из министерства стали бы пропадать люди.
'Значит, что? Значит, ловушка - и если уже один раз сработала, то второй раз не подкачает'. - Полный решимости, перебрался обратно в свой мир.
Естественно, собой я приманивать тварей не стал. Еще чего не хватало, итак умудрился оцарапаться, пока перебирался через барьер обратно. За десять минут после перехода, одевшись и прекратив дрожать, выработал план.
Говорят, пауки остро реагируют на тепло - подключил я горелку к порталу, мигом перебрался на Ту сторону с самовоспламеняющимся составом, нервно дождался вспышки огня и под ясно слышимый приближающийся шелест лап занырнул в свой мир обратно. Тут же отполз к двери, подбирая одежду, и напряженно наблюдал за пленкой портала, готовый тут же занырнуть за дверь и захлопнуть ее за собой.
Но ничего не происходило, шум шелеста серверных вентиляторов не перебивал иной звук. Постепенно схлынули страхи и опасения, и я смог более-менее спокойно привести себя в порядок, подлечить порез на левой руке зеленым свечением правой ладони. Немного подумал, посмотрел на горелку, оценив примерное время горения, и отправился в свой отдел. Мне там еще чуть меньше семидесяти компьютеров требовалось просто включить, пройдя через стартовую заставку. Тоже - время, которое не следовало терять. Заодно успокоюсь.
Монотонная работа окончательно успокоила. К ее концу, часы перебрались за полночь, а в кабинет даже заходил сторож (сменщик вчерашнего), поинтересоваться планами на рабочий процесс.
'Сейчас, проверю, как там свита паучья - сдохла ли?, и домой пойду' - Хотелось ответить.
Но вместо этого вежливо отметил, что еще долго.
Ломая свой страх и желание отсрочить погружение в смертельно опасный колодец до утра, все же посетил серверную. Горелка продолжала накачивать пропаном из сибирских недр атмосферу чужого мира, а по эту сторону по-прежнему не было никого и ничего нового. В общем, в очередной раз победив себя и пообещав тут же занырнуть обратно, если что-то пойдет не так, шагнул за грань портала.
В первую секунду, полную отчаянного напряжения и готовности рвануть обратно, на меня никто не напрыгнул. Хотя ноги все же подкашивало и разум отчаянно требовал вернуться, но я заставил себя заглянуть за край выступа.
В свете огненного круга, зажженного мной, виделась только изрядно потерявшая в подвижности туша паучихи, дергано шевелящаяся в синей слизи-крови размозженных ее массой бездыханных тел ящеров. Ее свита, как и планировалась, сдохла в портале, куда ей и дорога.
В этом мире слово способно начать войну. Оно же остановит кровопролитие, будет гарантом мира и крепкого союза. Таковы правила: слишком много силы в крови одаренных, чтобы лжецам позволили существовать. Однако ложь все равно будет жить, свивая гнездо в сердцах самых честных и благородных, обволакивая страшные преступления красивыми словами, превращая подлость в великий подвиг.Будет предан забвению собственный сын, забыт и вычеркнут из родовой записи – ради великой цели, во имя исполнения пророчества. Княжеский род закроет на это глаза и разделит вину – плата достойна награды.Но у наследника именитых властителей, выкинутого в приют заштатного городка, найдется своя точка зрения.
Слишком много силы в крови одаренных, их слово способно начать войну, остановить кровопролитие, быть гарантом мира и крепкого союза. Максим, потомок княжеского рода, ради исполнения пророчества преданный забвению и вычеркнутый из родовой записи, следует предначертанному. Грядет большой турнир на землях империи, собирая лучших из лучших представителей клановых школ и лицеев. Грандиозный приз и честь стать первыми заставят рискнуть немалым вступительным взносом, а запрет на использование дара станет лучшей проверкой воли и храбрости участников.
Где бы ни началась дорога путника – в княжестве Шуйских или в высоких горах Поднебесной, за высокой Кремлевской стеной или в шумных городах-миллионниках за морем, – не предугадать ему будущих встреч, потерь и приобретений. Сходятся пути, и многим по ним идущим суждено стать врагами, а кому-то полюбить… после яркой ненависти. Но завершение пути все равно будет зависеть от цели, поставленной на первом шаге. Кто-то желал богатства, кто-то алчет могущества. Максим Самойлов, поступая на первый курс МГУ, просто хотел стать императором.
Говорят, судьбы решаются на небесах. Но и чуть ниже, на тех высотах, где обретаются природные князья и император, могут легко изменить жизненный путь. Там способны назвать спасителя – разбойником, а похитителя и убийцу – уважаемым человеком, ежели у одного ничего за душой, но у другого титул князя. Потому как многое в мире после второго тысячелетия так и останется сословным.Но ныне Максим Самойлов примет врага на равной высоте и его оружием. Призом же новой битвы станут власть и величие – компоненты настолько редкие, что кому-то придется их лишиться, чтобы другой мог приобрести.
Сломанный корабль на огромном расстоянии от обитаемых миров. Одинокий герой. Судьба отмерила ему два года жизни, скрупулезно пересчитав продукты и топливо, отказав в помощи голосами старых друзей. Другой бы отчаялся, но Джонатан Лоренс верил в счастливую звезду, терпеливо ожидая своей очереди на чудо. И мир ему улыбнулся. Однажды Джонатану позвонили… Так началась история, подарившая ему мрачную тишину леса и глубину небес, настоящих друзей и личного дракона, а также невероятные приключения, причудливо связавшие реальный мир с бесконечными просторами виртуальности.
Максим, потомок княжеского рода, одаренный магической Силой, подрос, окончил школу и превратился из мальчишки в юношу. Но по-прежнему никто из правящей элиты страны не воспринимает паренька как серьезного противника в борьбе могущественных российских кланов. А зря. Он способен устроить всем врагам «веселую» жизнь, хотя для него самого веселье будет по-детски искренним. Верные школьные друзья всегда рядом, но Максима больше радует не то, что они готовы ему помочь, а то, что он сам может прийти им на помощь в любую минуту.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.