Уровень шума - [7]

С побагровевшим лицом он повернулся к Бэрку.

– Это ерунда! Безусловно, здесь должны были быть графики, записи или хоть какие-нибудь следы расчетов, которые делал этот человек. Машины стоят здесь не напоказ, видно, что ими пользовались. Кто-то изъял материалы с подсчетами из этой комнаты!

– Именно в таком виде мы ее нашли, – сказал Бэрк. – Нам это непонятно так же, как и вам.

– Не верю, – отрезал Дикстра.

С особым интересом Бэрк ожидал, какое впечатление произведет на ученого библиотека.

Вначале Дикстра вел себя, как зверь, внезапно попавший в клетку. Он отскочил от полок с мифологической литературой, бросил взгляд на раздел астрологии, оттуда быстро перешел к книгам по религии и описал зигзаг, который привел его к полкам, отданным индусской философии.

– Что это, – проревел он хрипло, – шутка?

Его пухлая фигура, казалось, еще более раздулась от негодования.

– Следующая комната, пожалуй, заинтересует вас еще больше, – сказал Бэрк.

Дикстра чуть не бегом бросился в соседнюю комнату. Увидев названия находившихся здесь книг, он облегченно вздохнул и заметно успокоился. Он был среди друзей.

Он благоговейно снял с полки потрепанный экземпляр книги Вейла «Пространство. Время. Материя».

– Не может быть, – пробормотал он, – чтобы Даннинг был владельцем обеих библиотек и понимал книги обоих сортов.

– Он понял и победил земное притяжение, – ответил Бэрк. – И сделал это здесь, в этом доме. Вот последний из ключей к его тайне, которым мы располагаем.

– Тут что-то не так, – прошептал Дикстра. – Антигравитация! Слышал ли кто-нибудь о ней? И как ее могли открыть в подобном месте?

4

После обеда ученые вновь собрались на совещание. Они согласились взяться за эту проблему.

Как подступиться к решению проблемы, никто не знал. На совещании было решено работать и поодиночке и сообща – в зависимости от обстоятельств, а пока проводить ежедневные семинары, с тем чтобы попытаться натолкнуть друг друга на дельные мысли.

Председателем семинара избрали Марта. Он был моложе своих коллег как по возрасту, так и по стажу и чувствовал себя в этой роли довольно неловко.

Март выбрал несколько книг из библиотеки Даннинга и взял их с собой в кабинет. Он уселся за стол, обложившись фолиантами по астрологии, спиритуализму, мистике, религии, левитации, данными о солнечной активности. Конкретной цели у него не было, он просто хотел окунуться в атмосферу, в которой работал Даннинг. Даннинг достиг цели. Необходимо найти путь, по которому он шел, где бы этот путь ни пролегал.

Некоторые из книг были скучны, большинство оказалось чистейшим вздором. Однако кое-какие факты заинтересовали его.

Религии знали чудеса. Чудо ли антигравитация, или это проявление законов природы? Был Даннинг ученым или чудотворцем, искусству которого нельзя научиться?

Март захлопнул книги и отодвинул их на край стола. Вынув из ящика блокнот, он начал лихорадочно выписывать основные уравнения Эйнштейна.

К концу первой недели докладывать практически было не о чем.

Председательствовать на семинаре оказалось нелегко. В таком собрании ученых непременно появляется самозваный инструктор, пытающийся заново обучить своих коллег всем основам науки. В данном случае положение осложнялось тем, что таким инструктором был прославленный профессор Дикстра.

В конце первой недели он поднялся с места и, подойдя к доске, начал мелом набрасывать уравнения.

– Я достиг цели, к которой стремился, джентльмены, – сказал он. – Я могу доказать, что аппарат, с которым якобы летал Даннинг, невозможен без нарушения принципа эквивалентности, открытого Эйнштейном. Если мы признаем правильность этого принципа, из первого уравнения легко увидеть…

Март рассеянно смотрел на уравнения. Они были выведены правильно. И все же Дикстра был не прав. Дикстра полагал, что они делают глупость, занимаясь проектом, и участвовал в работе лишь потому, что считал своим священным долгом доказать им это.

Март чувствовал, что Дикстра тормозит работу всей группы. Но остальные все-таки признали достоверность достижений Даннинга. А это в конце концов само по себе уже некоторый успех, решил он.

Марту померещилось, что вокруг формул на доске пляшут туманные астрологические знаки. Дикстра умолк, и Март встал.

– Поскольку вы столь убедительно изложили свои тезисы, доктор, – сказал он, – и поскольку мы все убеждены в подлинности достижений Даннинга, то единственный вывод, который можно сделать, состоит в том, что неверна основная предпосылка. Я бы сказал, что вы выдвинули блестящие доводы, которые заставляют усомниться в правильности принципа эквивалентности!

Дикстра на мгновение застыл, словно не веря своим ушам.

– Мой дорогой доктор Нэгл, если в этой комнате есть человек, который не понимает, что принцип эквивалентности неопровержим, я предложил бы ему немедленно отказаться от работы над проектом!

Март сдержал улыбку, но почувствовал желание продолжить спор. Ему хотелось подразнить Дикстру.

– Нет, серьезно, доктор, и я спрашиваю всех: что случилось бы, если бы принцип эквивалентности оказался неверным? Почему в восточной литературе так много писали о левитации? Я думаю, Даннинг задал себе этот вопрос и нашел какой-то разумный ответ. Если принцип эквивалентности несовместим с этим ответом, то нам, пожалуй, стоит пересмотреть данный принцип. Если мы действительно хотим повторить достижение Даннинга, нам придется внимательно присмотреться ко всем общепризнанным постулатам, которые имеют какое-то отношение к тяготению.