Уровень опасности - [46]

С документом играли целый год. Виктор Петрович был теперь уже совсем на виду. У него появилось много влиятельных союзников. Но как-то не сошлись звезды на небесах. Пошел нефтяной дождь, и союзники занялись отчасти непривычным для себя делом – наполнением закромов. Очень тяжело планировать стратегию скучную и долгосрочную, когда каждый день надо ходить по грибы и каждый гриб – миллион. А сколько их в лесу после дождя – не счесть. А там снова выборы, а там еще что-то, страна-то большая, и врагов все больше становилось, и врагов каких-то ненастоящих, обидных. Как это произошло с некогда очень братской республикой.

Ну может ли быть врагом соседская дочка, с отцом которой в армии вместе служили и водку пили на праздники, и сколько раз кормили со своими детьми вместе, и мороженое покупали, и так, иногда, в шутку за сына старшего сватали, а она – и вырасти-то непонятно когда успела – нашла себе какого-то мужика, раза в два старше, да еще, видно, женатого, а он, пользуясь тем, что у отца работы никакой, а мать с ног сбивалась всех обслуживать, обхаживать да еще у чужих убирать за гроши, так вот мужик этот и подарки, и деньги, видно, тоже. Стала девка ходить такая вся фасонистая. Вот тоже люди, нет – прийти попросить, ведь никогда же не отказывали. Ну не выдержал, может, и зря, но ведь всего-то раз и сказал: «Гляди, сколько блядей развелось, так ты и родную дочь туда же. Совесть поимей», – и услышал ответ: «У нас своя жизнь, и ты в нее не лезь. Мы свою жизнь сами обустроим». – «Ну да, вы обустроите, дармоеды. Ну перестанет этот к дочке твоей ездить или жена его узнает, что тогда? Одумайся, пока не поздно, по-хорошему говорю». – «И я тебе по-хорошему говорю: отстань. Он за образование ее платит, работу нашел хорошую, а советы твои заебали, своим детям советуй, пока на иглу не подсели». Тут, конечно, надо было ему в тыкву дать, да, как назло, проходил по лестнице кто-то. Был бы мужик нормальный, пришел бы с бутылкой, посидели как следует, все бы забылось, так нет, здравствуй – до свидания, а дочка вообще здороваться перестала. Ну и что, враг он или не враг? Скорее всего, враг, потому что враг, с которым раньше водку пили, а потом он завязал, так он от злости своей самый бешеный враг и есть.

Над рассказом Виктора Петровича посмеялись, говорят, даже самому пересказали и он тоже посмеялся. Но ничего не изменилось. Жизнь большого мира шла в целом по написанному Виктором Петровичем сценарию. Но слишком большой инерцией обладала система. Именно осознание этой неизбежной для любой системы инерционности свело его с Вадимом Вадимовичем. Люди они были одного поколения, одной школы, и при этом очень не похожие друг на друга. Это только снизу кажется, что все высокие горы одна на другую похожи. Но они оказались необходимы друг другу, потому что Вадим Вадимович понимал, что никто из его окружения не способен решать действительно сложные задачи, а Виктор Петрович, способный не только решать, но и формулировать их, не мог не оценить того, что при своей немыслимой, нечеловеческой нагрузке Вадим Вадимович способен на мгновение сконцентрироваться и увидеть ту цель, которую даже при подсказке не способны были разглядеть другие. В результате Виктор Петрович все чаще занимался решением задач, которые он сам и формулировал. Это было именно то, что он любил и умел делать.

Глава 15 Дмитрий Сергеевич. Черногория Встреча с Ахмедом примерно за год до того, как все случится

Может показаться совсем невероятным, что Ахмед Дугаев – террорист и убийца, многократно поминаемый в газетах и по телевизору недобрым словом, и Дмитрий Сергеевич – человек, от которого в немалой степени и зависело, кого и каким словом газеты будут поминать, были знакомы друг с другом с юношеских лет и учились на одном курсе журналистского факультета одного из самых престижных в стране институтов. И это отчасти следствие того, что такие ураганы с ливнями прошли по стране за пятнадцать лет, так все поразметало, что и узнать теперь непросто. Но только отчасти, потому что если взять других однокурсников Дмитрия Сергеевича, то они каждый к своему правильному месту так или иначе все равно прилепились. И чтобы уж совсем по другую сторону оказаться да еще с автоматом и гранатой – это надо было Ахмедом родиться.

В институте не дружили – да и не могли дружить. Дмитрий, тогда уже неповоротливый, полноватый, в очках, к последнему курсу определил, что пришло время деньги зарабатывать, а скоро – и больше тонны поднять можно будет. Ему так и представлялось: с вилами в копну сена – и сколько подымешь, все твое. Ахмед к этому времени, кроме девушек, вообще ни к чему интереса не проявлял и таким и остался в памяти всех, кто общался с ним тогда: у одного из первых среди студентов «тойота», вечный женский визг, небритый, задиристый, но не злой, какие-то истории, кого-то избил, всегда можно было травкой разжиться, еще два года назад тут бы тебе и комсомольская организация, а может, и посерьезнее кто бы вмешался, но все рассыпалось, потеряло опору, и оказалось, что у Ахмеда дядя родной, а может, и не родной, кто их разберет, – в Верховном совете заседает и какие-то там вопросы серьезные решает.