Уровень Ки-До - [7]
На ее листочке я написал и рядом нарисовал
— У тебя звучит МО, а не ОМ, пошутила Карлыгаш.
— Когда рождается ребенок, то ему больше присуще УА. Кроме «дня» и «ночи» существует еще «вечер» и «утро». Ребенок не доводит до «зенитных» точек О и М. Он находится вначале «дня» и вначале «ночи». Поэтому АОУМ более содержательное. Однако завершающим состоянием в каждом цикле является «ночь». Ее эксперементальными выражениями являются болезнь и смерть. Это настроило человека против самого себя в состояниях «вечера» и «ночи». В мировосприятии внешнего тоже существуют О и М. ЯН и ИНЬ, Ха и Тха. Если внешняя система сворачивает себя на сохранение, то это ее М, ее ИНЬ. Поэтому человек или государство нуждаются в раскрытии. Это система О, или ЯН, или Ха.
— Раньше ты систему О называл «система 2». К чему это изменение?
— Система 2 содержит социальные отношения, но это законы, более обширного действия. О — это «день», это ЯН, это расцвет, это радость, это духовный взлет. Поэтому осозновай не только «кто-кому», но и Мелодию Чувств.
— Я не знаю такой.
— Узнаешь. Путь мой продолжается. Пора.
— Пока, джигит.
Свой маршрут домой я выбрал через огромные сады. Яблони, привезенные сюда издалека, нашли здесь, в фокусирующей чаше гор и Вселенной те условия, которые разродили их богатым развитием. Аппорт вырастал сочный и несравнимый на вкус. То же самое произошло с грушами. Талгарскую красавицу не обхватить и вдвоем. Дубы, березы — все не только в огромных размерах, но и в насыщенном содержании.
На окраине сада меня встретила группа гамонящих как сороки цыган. Этих «приземлили»
Им выделили участки. Нельзя сказать, что дома у них были красивые, а дворики ухоженные, но образ быта сменился в сторону оседлых жителей.
— Что-то не сияешь сегодня, брат, — резво обратился ко мне Николай.
— Заходи. Развеселим. Споем, — засмеялась Дина.
Я подошел к колючему забору из шиповника, перегнулся и сорвал алую розу. Подошел к цыганам. Волосы Дины были наподобие смоленой конской гривы. Они были живые. Роза украсила их, моими руками. Цыгане тут же запели. Николай взял меня за плечи и повел в дом. С песнями мы шагнули в притемненную комнату. Рослый цыган, с окладистой бородой, тут же смахнул плеткой, которая только что покоилась за голенищем сапога все, что стояло на столе и валялось на табуретке.
— Садись, гость дорогой.
Я протянул руку в сторону гитары, и Дина тут же подала ее. Цыгане разом умолкли. Гитара охнула и завибрировала надвигающейся грозой. Цыгане отреагировали сразу. Они видели как цветы сворачивают свои бутоны, птицы оповещают о дожде, пчелы прячутся вглубь растений, а муравьи закрывают входы в свои жилища.
Я запел:
Цыгане понимали. В тему этого они стали раскачиваться и петь свое тихо-тихо, но так, что оно проникало до каждой клеточки.
— Я сейчас, — поднялся я и вскоре вернулся с двумя бутылками спирта. Его здесь можно одолжить у каждого знакомого.
Гитара была в руках «патриарха». Пришли цыгане, жившие по-соседству. Бородачи не работали на заводах и в полях. Уклад жизни зависел от них. И сейчас они важно сидели вокруг стола, а остальные разместились по углам.
Спирт, поставленный на стол, был одобрен легким кивком.
— Мы рады тебе, Василь, — сказал хозяин.
Плетка вновь торчала у него из сапога.
— Среди русских тоже есть неплохие люди, — продолжил он, — Хотя не понятно, зачем нас, цыган, осаждать на месте и призывать парней служить в армии? Не представляю цыгана с автоматом и в танке.
Цыгане дружно засмеялись.
— Твоя простота нам нравится…
— Не простой он, — перебила старая цыганка. — Мы тут с Диной даже гадали на него. Бесплатно. Для интереса. Страдалец он. От его страданий будет содрагаться вся Земля. Разбередит он ее засохшие раны и начнет снимать с человечества покров мрака. Он — Утро. Пока он жеребенок. Но вскоре он станет красавцем-скакуном. Жадные руки хромых душой потянутся, чтобы овладеть им. Завистливые пальцы будут впиваться в его горло и тело. Но Утро пробуждает всех, кто пресытился печалью…
Я посмотрел на Дину. Ее рот слегка раскрылся, а губы припухли. На глазах заблестели слезы. Трогательным было поэтическое присутствие этих людей в своей жизни. У них были те же глаза, но свое видение. Тот же слух давал иное восприятие. То же самое, что говорили все, они выражали как вольные порывы ветра.
Хозяин довольно крякнул. На лице появилось выражение гордости. Он не знал — так ли все будет, но возвышенное прорицание специалиста было как ритуальное представление. На сером фоне обыденных понятий зазвучали сочные изображения сущности обыденных завистников, мерзавцев, но эта «конструкция» отличалась насыщенностью. Эти люди предназначены трансформировать привычное многообразие слов и понятий в фразы с интенсивным содержанием.
