Уровень - [40]
Он ни в чем себя не винил. Одно он знал абсолютно точно — никому в группе доверять нельзя. Даже если с этими людьми тебе приходилось работать вместе. Потому что ничто так не меняет людей, как подземный уровень, веками копивший то, что не поддается исчислению. И чем ниже уровень, тем больше меняет он человека. Тем более, что не каждому даны силы оказать сопротивление. К числу последних относил себя и Виртуоз. Быть может, на поверхности он бы ни секунды не раздумывал над тем, чтобы отдать свою жизнь за ту же Штучку. Здесь он жил по другим правилам.
Порой Виртуозу казалось, что в нем существовали два человека. Обычный, живущий по моральным принципам, привитым обществом. И другой. Диггер-одиночка, избавляющийся от железобетонной брони этих самых принципов как только крышка люка над головой смыкалась с асфальтом. Хуже всего то, что избавление не встречало внутреннего протеста. А скорее наоборот, приносило облегчение. Как будто после долгой игры в шахматы ему вдруг предложили сыграть в "крестики-нолики".
Спустя два часа Штучка заворочалась и решительно села, свесив ноги.
Виртуоз включил фонарь, чтобы увидеть ее глаза.
Лицо девушки осунулось, ко лбу прилипли пряди светлых волос. Но глаза, усталые, окруженные тенями, светились упрямством.
— Где мой рюкзак? — хриплым после сна голосом спросила Штучка.
— Как в старом анекдоте, — не удержался Виртуоз. — "Вы мальчика вчера спасли? А где шапочка?"
Штучка вскинула на него полный неподдельного удивления взгляд.
— Ты меня спас?
— Коллайдеру скажи спасибо. Рюкзак у тебя за спиной.
Штучка обернулась, подтянула к себе рюкзак и вынула оттуда аптечку.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался он, наблюдая за тем, как девушка достает из герметичного пакета пластиковую ампулу со встроенной иглой.
— Вколю себе стимулятор.
— Не боишься? Тебе только что антидот с транквилизатором вкололи.
— Только что — это когда?
— Два часа назад.
— Нормально, — в подтверждении своих слов она кивнула головой. — Я справлюсь.
— Я бы тебе не советовал…
— Жене своей будешь советовать.
Виртуоз промолчал, смерив ее тяжелым взглядом. У девушки сдали нервы — не опускаться же до "семейного" скандала?
— На сборы — привести себя и оружие в порядок, даю пятнадцать минут, — негромко сказал он, тоном давая понять, что шутки кончились.
— Слушаюсь, — без тени иронии отозвалась Штучка.
Тело туннеля, перевитое рядами кабелей как старинный пулеметчик патронташными ремнями, инстинктивно отзывалось на каждый шорох.
Двигались обычным порядком — первым шел Бразер. За ним Штучка — бодрая и свежая. Потом Виртуоз и замыкал группу Коллайдер.
Под ногами хрустел бетон. Пятна света черно-белым калейдоскопом бродили по стенам. Накладывались друг на друга и разбегались в стороны. Сухой туннель без привычных натеков на потолке производил впечатление рабочего. Словно им пользовались постоянно и поэтому содержали в чистоте. Такие туннели запросто могли вывести к законсервированным объектам. С одной оговоркой — здесь было темно, тогда как на объектах, как правило, работали автономные подстанции.
Только Виртуоз подумал об этом, как Бразер остановился у поворота. Приблизившись к парню, спецназовец заглянул за угол.
Что и требовалось доказать. Туннель заканчивался допотопной гермодверью, открытой больше чем наполовину. Под потолком тускло светила лампа аварийного освещения.
Виртуоз подошел к двери, держа оружие наготове, прислушался.
Тишина. Долгая, устоявшаяся.
Осторожно заглянув внутрь, Виртуоз отметил, что гермодверь не открыта, а вскрыта. Такого ему видеть еще не доводилось. Рычаг, вставленный в пазы внизу и наверху рассек железный косяк, вывернув пласты бетона. Силы, способной вытворить такое, не прибегая к помощи взрывных работ в природе не существовало. В той природе, которая была знакома Виртуозу.
Он оглядел небольшое овальное помещение в центре которого, соединяя пол с потолком, находился жестяной короб вентиляционной шахты. Стояла глубокая, пропитанная временем тишина. Горел свет.
Виртуоз вошел. Слева, утопленная в нише застыла тяжелая платформа подъемника. Посередине одиноко торчал рычаг и всего два положения: "верх" и "низ". Судя по тому, что дороги вверх не было, опять предстоял спуск.
Штучка обошла вертикальный столб, встала рядом и надменно оглядела платформу, страховочную лестницу в углу, огороженную решеткой.
Коллайдер остановился на пороге, со знанием дела рассматривая вскрытую гермодверь.
— Опять вниз. Куда уже ниже? Выхода нет, — сказал Бразер, озвучив мысль Виртуоза. Правда, он предпочитал называть вещи другими именами. "Выбора нет". В одном Бразер оказался прав. Выхода не было и путь, ведущий вперед, снова был один.
— Бразер, со мной, — Виртуоз, долго не раздумывая, первым ступил на платформу, осторожно перенося вес тела с одной ноги на другую. — Штучка, остаешься здесь с Коллайдером.
Бразер встал на платформу. Подпрыгнул, проверяя ее на прочность. Поднял голову, рассматривая подъемный механизм.
— Ниже… куда уж ниже, — нахмурилась Штучка. — И вообще, может, подъемник давно не работает.
— Вот сейчас и проверим. В таком случае придется по лестнице спускаться, — не тратя понапрасну слов, Виртуоз потянул на себя рычаг. Ниже так ниже. Хотя Штучка права: куда уж ниже?
Мир под лучами Гелиона – странный мир. Здесь последнее слово умирающего становится Истиной. Одному мать пожелала здоровья, добра, богатства. Другого отец послал в бесконечное скитание. А есть и такой, что обратил собственного сына в злобное чудовище и обрек его на вечную охоту за людьми.Мгновенно воплощаются в жизнь заклятия навсегда уходящих, только не дано им знать, чем отзовутся эти слова. С Истиной не спорят, но рок кружит предназначением и выводит неведомо куда. И совсем уж непредсказуема судьба Донаты: ведь мать бросила ее на съедение диким зверям…
Дождь, от которого впервые никто не прятался, стеной падал на город. По тротуару шли люди. Промокшие насквозь, они улыбались, обменивались друг с другом ничего не значащими простыми фразами. К мокрым лбам липли волосы, косметика стекала по женским лицам, пачкая одежду. Мамы вели в школу детей, нимало не беспокоясь о том, что под дождем мокнут неприкрытые детские головы. Я одна стояла под зонтом, наблюдая будничный, тихий, заполненный стуком капели и расходящимися на лужах кругами, Конец Света.
Здесь свой творец — Зона. И создала по образу и подобию своему. Кто сказал человека? Может, кровосос по образу и подобию. Или контролер. Пожалуй, Красавчик рискнул бы поставить именно на контролера. И будет каждому по вере его. И Красавчику по вере воздалось. И смерть досталась на славу. Мышеловка. Для мыши серой, чтоб много на себя не брала. Хлоп — и нет тебя. И никогда не было. Бросится ли кто-нибудь в Зону, чтобы спасти ему жизнь? Красавчик знал ответ на свой вопрос. И он ему не нравился.
Вторая книга дилогии. Он — кочевник. Тот, в ком дремлет природная сила выжженных Гелионом степей. Для него слово — всего лишь прелюдия к убийству. Она — его рабыня, в чьей душе обитают демоны. Однако судьбе угодно было сделать их рабами. В самом сердце Южного леса, где каждый шаг может стать последним, им предстоит борьба не только с загадочными Отверженными и с разбойниками — прежде всего им предстоит вступить в поединок друг с другом. Ежечасно, ежесекундно на собственном опыте проверяя старинную поговорку: тот, кто не гнется — быстрее ломается.
В квартире Грегга открывается дыра из Будущего, которую открыл человек из Будущего. Грегг заинтересовался и стал исследовать то помещение в Будущем, в которое вела эта дыра.
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.