Уроки - [2]

"Придет - не придет, придет - не придет..."

Небо синее. Осенью оно всегда синее, а летом голубое... Поле осеннее пахота тянется до самого леса, а в лесу шум, шорох. Это шуршат сухие листья...

Между хатами мелькнуло коричневое платьице - Нелля!

Роман вскочил:

- Здравствуй, Нелля! Я...

- Здравствуй! Может, ты будешь... смеяться, но... я вот...

- Что ты, Нелля... Я же сам пригласил тебя и...

- Куда пойдем? Я так устала на тех уроках.

- Пойдем в березнячок. Покажу тебе криницу. Там хорошо.

- Пойдем через сад, яблок насобираем. Ты любишь осенние яблоки? Они холодные, твердые и пахнут листьями.

- Листьями?

- Да. Вылежанными яблоневыми листьями.

- Листьями... А мне они пахнут цветами. Правда, я не знаю какими, но цветами. Принесет мама в комнату, выложит в вазу - и по всей хате запах цветов...

Они шли полевой дорогой; впереди, на выбоинах, покачивался воз соломы, а дальше виднелся лес.

- Осенний лес на радугу похож, - сказал Роман.

- На радугу? И правда! Летом все деревья зеленые, а осенью одни желтые, другие красные...

- Белые тоже есть, смотри, и зеленые... Действительно, как радуга через поле!

Они остановились, очарованные красотой леса.

- Скажи, Роман, ты любишь стихи?

- Стихи? Не знаю... Они меня как-то не волнуют.

- Сегодня Ульяна Григорьевна о Симоненко нам рассказывала. И стихи его читала. Хорошие стихи.

Роман вздохнул:

- Ты ведь знаешь, у нас преподает литературу Никита Яковлевич.

- Никита Яковлевич тоже хороший учитель.

- Ну нет!.. Вот скажи, я могу быть учителем?

- Ты? - Нелля с удивлением посмотрела на Романа. - Можешь!

- Нет, Нелля, - с грустью ответил Роман. - Я не могу быть учителем. Учителю необходим особенный характер. Простота, щедрость, душевная доброта, человечность... Много надо! Учитель - человек необыкновенный.

- А может... может, мы чрезмерно требовательны к этой профессии? голос Нелли звучал неуверенно. Роман заметил, что она вдруг почему-то заволновалась. - Посмотри, сколько парней и девушек ежегодно становятся учителями... Если бы все так смотрели, как мы, то... то некому было и детей учить...

- Постой, постой, а не хочешь ли и ты в пединститут? - весело спросил Роман и увидел, как порозовели щеки Нелли, как стыдливо блеснул в ее глазах добрый огонек.

- Хочу... - тихо ответила девушка, и столько было отчаяния, растерянности в ее голосе, что Роман воскликнул:

- Не переживай! Ты обязательно поступишь и будешь учительницей! Обязательно...

Нелля прижала ладонь ко лбу, оглянулась на поселок, потом сказала - уже спокойно:

- Роман, ты Сухомлинского читал?

- О нем читал.

- Я призналась Ульяне Григорьевне, что мечтаю пойти в пединститут, так она мне подарила книжку "Сердце отдаю детям". Удивительная книжка. Удивительный мир педагогики нарисовал Сухомлинский! Прочитала я и подумала: неужели есть такие школы? Где каждый - понимаешь? - каждый учитель взволнован своим делом!.. И вот... теперь я заколебалась, меня охватили сомнения, - Нелля грустно засмеялась, - я совсем упала духом. Раньше все было просто... Ну, как Никита Яковлевич, Ирина Николаевна... читают спокойно уроки, проводят массовые мероприятия. Но нет, не так все нужно!

- Правильно, не так. Сердце нужно отдавать.

- Вот-вот! Книжка прибавила мне хлопот: теперь я делаю выводы, которые меня просто пугают. Ирина Николаевна - мой классный руководитель, а встречаемся мы только на уроках, между нами стол - "каменная стена", как называет его Сухомлинский... Быть с воспитанниками и мыслями, и душой - это не так просто!.. А может, это и тяжело? Может, в этом вся сложность? Может, нужно иметь врожденные способности, чтобы находить общий язык с детьми?.. И теперь я думаю: а есть ли у меня такие способности? После Сухомлинского я уже ясно представляю разницу между Ульяной Григорьевной и Ириной Николаевной. Ульяна Григорьевна любит свое дело, а для Ирины Николаевны учительство - будничная ноша, тяжелая необходимость, работа ради зарплаты... А я... я буду любить свою работу, я знаю...

- Счастливая ты, Нелля, - только и сказал Роман.

- Я наивная, правда?

- Нет. Просто мы уже, кажется, взрослые. Ты, Нелля, чувствуешь, что мы уже взрослые?

- Чувствую... Радостно и... как-то боязно.

- Ты обязательно станешь учительницей. "Доброе утро, дети. Откройте свои тетради и напишите: "Классная работа".

Нелля засмеялась и сказала простодушно:

- Да, буду как Ульяна Григорьевна.

- Ты любишь Ульяну Григорьевну?

- Люблю и уважаю. И сочувствую... Понимаешь, она всегда чем-то встревожена, такое впечатление, что она не может развернуться на полную силу, словно что-то сдерживает ее добрые порывы.

- Не что-то, а кто-то. Тюха, кто же еще.

- Директор?

- А кто же? Спроси меня посреди ночи: "Любарец, кого ты не любишь?" И я скажу: "Тулько Василия Михайловича". Хотя лично мне он ничего плохого не сделал.

Нелля усмехнулась: видно, восприняла сказанное Романом как шутку.

- У Ульяны Григорьевны дома беда. Она очень одинока. Знаешь, Роман, однажды я даже плакала: ну насколько может быть несправедлива судьба к хорошим людям! Муж Ульяну Григорьевну бросил. Давно. А сын ее Василий, которого она боготворит, - закоснелый негодяй. Двадцатилетний увалень сидит на шее матери, спекулирует ее любовью. Пьянствует, дебоширит - ты же знаешь Василия. Ульяна Григорьевна, бедная, терпит. "Он, Нелля, сирота..." Как бывает в жизни: педагог, опытный воспитатель, а собственного единственного сына до ума не может довести.