Уроки немецкого (Антифашистская тема в современной немецкоязычной литературе) - [15]

МЕМУАРЫ ПОДРОСТКА

Писатели всего мира до сих пор постоянно обращаются к тем памятным событиям, которые обозначили исторический рубеж в судьбах народов в сорок пятом году. Это и неудивительно. Победа над фашизмом стала началом другой, мирной жизни. Современность, которая постепенно становилась историей, заставляет писателей–антифашистов бдительно следить за тем, чтоб фашистский кошмар не смог никогда повториться. Те, кто в сорок пятом году были юными, приближаются к возрасту, когда принято подводить жизненные итоги и вспоминать. Воспоминания о детстве, а тем более военном и послевоенном, самые сильные у них.

В последние годы появилось немало произведений, возвращающих к памятным дням победной весны. Клаус Штиллер назвал свой роман «Рождество» (1980), и заглавие это символично, потому что книга повествует о том, как мучительно происходило рождение мирной жизни. Петер Хэртлинг в романе «Шляпа» (1984) воссоздает тот же городской пейзаж после битвы, рассказывая о том, как вчерашние фашисты маскировались, вступали в деловые отношения с «ами» и с помощью американцев наживались на голоде, разрухе и нищете.

Интересен недавний роман Вольфганга Бойтина «Год в Гюстрове» (1985), который носит автобиографический характер. Писатель и литературовед, он родился в 1934 году в Бремене. Его семья в канун войны оказалась в Гюстрове. Бойтин описывает ощущения, которые испытывали он, его мать и брат, попав в незнакомый город. Детей в школе встретили враждебно, с нескрываемой подозрительностью. Школа — модель государства, директор — маленький фюрер, а учителя одеты в костюмы, скорее похожие на мундиры. Свою ущербность, нравственное уродство они скрывают под холодной маской равнодушия ко всему, кроме железной дисциплины.

Школьное начальство на каждого ученика заводит досье с перечислением всех его арийских предков до седьмого колена, вплоть до XVIII века!

Писатель сосредоточивает внимание не столько на событиях, сколько на их осмыслении. Сегодня, спустя столько лет, очевидно, что Германия и немцы в 1944 году приближались к страшному для себя финалу исторической трагедии Множество бедствий выпало и на долю героев Бойтина все взрослые мужчины этой сехмьи пали «на поле чести».

Мать замышляет бегство из Гюстрова, но разве это спасет? Все чаще приходится проводить ночи в убежище. Советские солдаты вот–вот войдут в город. Жители Гюстрова теперь заняты уничтожением бумаг. Все, что свидетельствовало о связях с фашистами, спешно предавалось огню. 2 мая 1945 года город был освобожден от фашистского господства. Но было еще непонятно, радоваться этому или горевать?

Вольфганг Бойтин ставит перед собой сравнительно скромную задачу: рассказать, как все происходило на самом деле в тот год. Он насыщает свои воспоминания множеством подробностей, говорит о мытарствах своих близких, явно адресуясь к тем, кому сегодня столько же лет, сколько бы ему было тогда.

Подобного рода воспоминания писателей, отроков сорок пятого года, давно уже стали одним из самых распространенных приемов в немецкой литературе. Обратившись к своим давним впечатлениям, Гейнц Кюппер выпустил любопытные мемуары подростка под названием «Симплициссимус 45» (1963). Малолетний герой, судя уже по заглавию, наивнейший простак. Как и его давний предок из одноименного романа Ганса Гриммельсхаузена, он то и дело попадает впросак. Г. Кюппер, умело владея иронической интонацией, вырисовывает шаржированный портрет мальчишки, который в те годы выглядел образцово–добродетельным членом гитлерюгенда и все его порывы вроде должны быть увенчаны похвальными лаврами. Но это было в ту пору. Рассказ Г. Кюппера сугубо современный, оттого каждый поступок простака воспринимается в наше время как проявление махровой самодовольной тупости, которая то и дело оборачивается подлостью.

У Генриха Манна в сатирическом романе «Верноподданный» истовый националист Гесслинг во всем жаждал походить на боготворимого им кайзера. Но времена изменились, переменились и кумиры. Герою Г. Кюппера повезло: он родился в один день с «великим другом детей» — фюрером, и по сему случаю улицы украшались флажками со свастикой и лозунгами. Он и сам норовит сделаться маленьким фюрером в классе, в школе и во дворе. Для этого он употребляет все свои доблести: громче других орет «хайль», доносит на однокашников, лезет с кулаками на ближайшего приятеля, который осмелился передавать харч голодным военнопленным.

Автор нашел выразительный зримый образ, периодически возникающий в романе, — битое стекло на мостовой, по которому тупо идут люди, не глядя вперед, не смотря под ноги. Вот чистые арийцы организовали погром, и на улицах от разбитых витрин полно стекла. Потом пробежит толпа за спецпоездом, в котором следует фюрер, а под подошвами вновь крошится стекло, — кто‑то впопыхах опрокинул банку из‑под огурцов с официальным букетом. И уже от битого стекла просто некуда деться, когда война из газет и кино вдруг пришла в захолустную обитель нашего Симплициссимуса.

8 мая 1944 года немецкий недоросль держит экзамен в главную гитлеровскую школу. Ровно год остался до взятия рейхстага, всюду хмурые обреченные фронтовики и обозленные тыловые обыватели. Все сумрачно, в городах «пахло войной, а война пахла плохо». Только один тринадцатилетний нацист исполнен неизбывного оптимизма.