– Я буду иметь это в виду.
– Не представляю, зачем тебе это нужно.
Он тоже не представлял. Кэсс не была одной из его любовниц, которым он дарил подарки, чтобы откупиться. Черт, кого он обманывает? Он хотел сегодня Кассандру так, как никого еще в своей жизни. Он хотел подарить ей свое время.
– Ты только что сама аргументированно объяснила это.
– Ты так думаешь? – спросила она.
Ее вопрос позабавил Нео. А ведь ему следовало бы разозлиться. Он отменил все свои совещания и освободил себя от дел – впервые за многие годы. Он мог бы сейчас работать, но он решил посвятить свое время Кассандре.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– А почему тебя волнует, буду ли я счастлива или нет?
– Не знаю, но я хочу. Можешь объяснять это дружескими чувствами, которые я испытываю к тебе.
Она вздохнула, и на лице ее отразилась скорее горечь, чем досада.
– Дело в том, что у меня тоже есть обязательство, Нео. Мой следующий альбом не выйдет сам по себе, без моего участия. Но я не могу работать над ним, когда незнакомые люди терзают мой дом.
– Значит, мы оба получили неожиданный перерыв в нашей работе. Подумаешь, всего один день! Это такая малость! – Нео не стал думать о том, что, если бы он произнес эти слова в присутствии тех, кто знал его, они предали бы его анафеме.
– Когда последний раз у тебя был… перерыв?
На это было легко ответить:
– Когда у меня состоялся первый урок музыки.
– А перед этим? – с некоторой настойчивостью спросила она его, и он почему-то занервничал:
– У меня не было перерывов и отпусков… Если учесть количество музыкальных композиций, сочиненных тобой в последние годы, то тебе тоже нужно отдохнуть.
– Музыка – это моя жизнь.
– Мой доктор, а также бизнес-партнеры утверждают, что все время работать – значит вести нездоровый образ жизни.
– Я делаю зарядку.
Он вспомнил, что видел спортивный тренажер в ее доме, когда осматривал его вместе с Коулом Гири.
– Послушай, если это так вредно для меня – быть поглощенным делами «Стамос и Никос энтерпрайзис», то и тебе надо немного отвлечься от музыки.
– Я не хочу провести целый день на глазах у посторонних людей.
– Этого не произойдет. Они слишком заняты, и у них нет времени, чтобы проявлять ко мне любопытство.
– Я буквально выхожу из себя, когда представляю, что мой дом разнесут на кусочки.
– Этого не произойдет. Коул дал мне слово: ты даже не заметишь, что они были там.
– Разве это возможно? Я видела список работ. Они не смогут сделать все за один день.
– Смогут.
– Когда деньги говорят, все остальное молчит? – съехидничала Кэсс.
– Деньги разговаривают на гораздо большем числе языков, чем я.
Улыбка заиграла в уголках ее губ.
– Я знаю китайский, итальянский и немецкий языки.
– Ты совершенна. – Сам Нео говорил на греческом и, конечно, на английском, но еще знал японский и испанский. – Я понимаю твое увлечение итальянским и немецким языками, учитывая твою страсть к сочинению музыки, но почему китайский?
– Мне нравится его письменная форма.
– Ты знаешь иероглифы?!
– Да, хотя я еще учусь… У меня есть друг по переписке из провинции Ганан, он и учит меня китайской письменности. Он студент и в некоторой степени отшельник.
– О чем же вы переписываетесь?
– О музыке, о чем же еще? Он играет и сочиняет музыку для гузенга. Это разновидность китайской гитары. В отличие от более старой и более традиционной гукин, которая имеет семь струн, гузенг имеет от шестнадцати до двадцати пяти струн. Этот парень исполняет на ней очень сложные и красивые композиции.
Кэсс вовсю щебетала. Она все еще нервничала по поводу того, что ей придется уехать из дому, впустив в него рабочих, но уже была готова сделать это. Он гордился ею.
– А как вы посылаете друг другу свою музыку?
– По Интернету. – Она рассмеялась, но Нео показалось, что ей было не смешно. – Может быть, это покажется тебе странным, но со своими друзьями я общаюсь по Интернету, а не в реальной жизни.
Это не было странным, это было прискорбным. Однажды он поможет ей понять разницу.
– Ты когда-нибудь хотела поехать к нему в гости?
– Да.
– И, естественно, не поехала.
– Я поеду. Хотя для меня это не так легко… Я могу путешествовать инкогнито, но у меня нет попутчика.
– Значит, тебя волнует не только то, что тебе придется покинуть свой дом?
Она молча пожала плечами и вернулась к своему завтраку.
Но Нео не хотел оставлять эту тему:
– Ты не хочешь, чтобы в тебе признали Кассандру Бейкер, всемирно известную пианистку и композитора Нового времени.
– Нечто в этом роде.
– И ты не открываешь дверь слесарю.
– Отец всегда говорил мне, что я патологически стыдлива.
По ее тону Нео догадался, что отец считал это помехой для карьеры своей талантливой дочери.
– Ты всегда была стыдливой?
– Мать говорила, что в раннем детстве я была очень веселой и общительной. Именно поэтому они и узнали, что у меня есть музыкальный талант. Я всегда старалась развлечь их и в три года уже играла на пианино. Ту музыку, которую запомнила на слух.
– Это потрясающе!
– Так говорили и мои учителя.
– Они начали обучать тебя музыке уже в три го да? – Он не смог скрыть изумления.
– Мать заболела, и мои родители, насколько я могу догадаться, решили с помощью уроков отвлечь меня, чтобы я не отнимала много времени.
