Уроки Красного Октября - [43]

. Глава католической церкви выдает желаемое за действительное. Традиционным было не столько католичество в России, сколько упорное стремление «святого престола» распространить «папежскую», как говорили наши предки, веру в русском обществе. Но тщетно. Русские люди издревле отвергали ее[383]. Не изменило ситуации и стремительное расширение внешнеполитических и культурных контактов России и Западной Европы, наблюдаемое в середине и во второй половине XVI века. Иван Грозный порой сравнительно терпимо относился к протестантам, но к «римской вере» был всегда непримирим. С.  Ф. Платонов так объяснял эту терпимость: «В отношении протестантских учений, для царя новых, возникших только в его эпоху, направленных против католичества (как и само православие было направлено против католичества), – Грозным могло руководить любопытство и желание узнать новое движение»[384]. Однако не следует преувеличивать эту терпимость, ибо царь Иван, по сравнению, скажем, с Петром I, был принципиальным противником не только католичества, но и протестантизма. Резкие выпады против протестантизма мы находим в посланиях Грозного иностранным государям. В 1560 г. в грамоте императору Фердинанду I, отвечая на его просьбу прекратить войну с Ливонией, Иван IV писал, что ливонцы «нарушили наказ господень» и «приняли учение Лютерово». В 1573 г. в «Послании» к шведскому королю Иоганну III Иван IV упрекал короля в том, что он «безбожен», а в его государстве «образы побили и быти священнику, яко людем»[385]. Не случайно война Руси против Ливонии и Литвы «объявлялась войной за православную веру против «люторской ереси»[386]. Не случайно и то, что «в 60–80-е гг. XVI в. складывается целый корпус полемических антилатинских и антипротестантских сочинений, к созданию которых Иван Грозный имел самое непосредственное отношение»[387].

В смутное время начала XVII века Лжедмитрий I «открыл путь в Москву и католикам, которые для тогдашнего русского сознания были «душепагубными волками»[388]. Но «одним бурным взлетом народной волны опрокинута была попытка подчинить Москву католичеству»[389].

В XVII веке отношение к католицизму в России не изменилось. Русские внимательно следили за ходом Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) и радовались каждой победе над католиками, воспринимая их «как подлинное торжество своей собственной политики»[390]. По случаю Брейтенфельдской победы шведского короля Густава Адольфа над армией Католической лиги (1631 г.) в Москве состоялись церковный благовест и молебны, был произведен салют и устроен военный парад. В городе развернулось массовое народное гулянье, где участвовали, по некоторым данным, 60 тыс. человек[391].

При Петре I отношение к католикам переменилось. «Уже во времена Великого посольства и путешествия Петра по Европе в 1697–1698 гг. началось сближение России с католическим миром… Перемена была разительной: многие русские посетили папскую столицу, с благоговением поклонялись ее святыням; Б. П. Шереметьев привез папе царскую грамоту: в Москву был направлен папский нунций. Католики получили право свободного въезда в Россию и право строить католические храмы в русских городах».[392] Первая католическая церковь в Санкт-Петербурге была построена в 1710 г.[393]. Однако в 1719 г. из России изгоняются иезуиты, а в 1728 г. указом Петра II существенно ограничивается въезд в столицу католических священников. Императрица Анна Иоанновна несколько улучшила положение католической церкви, но явное предпочтение среди иноверческих конфессий она отдавала протестантизму[394].

Количество католиков в России увеличилось в связи с разделами Польши в последней четверти XVIII века. Принятие же Павлом I «звания гроссмейстера Мальтийского ордена повлекло за собой переселение в Россию многих мальтийских кавалеров, большей частью иезуитов. По повелению императора Павла I вблизи Невского проспекта на набережной Екатерининского канала для иезуитского коллегиума-пансиона был выстроен дом. В пансионе, который здесь разместился, получили воспитание дети многих русских сановников, некоторые из них по завершении образования перешли в католичество. На это обратил внимание Александр I, и указом от 20 декабря 1815 г. пансион иезуитов был закрыт, а сами они были высланы из Санкт-Петербурга; им было запрещено жительство в Петербурге и Москве»[395]. В последующие годы позиции католиков в России несколько укрепились. И тем не менее «в начале XX века католическая церковь имела в России 12 епархий». В Петербурге, самом открытом влиянию цивилизации Запада российском городе, в это время «действовало 8 католических соборов и не менее 10 приходских и домовых церквей»[396]. Все это, конечно, капля в море.

Исторические факты, приведенные нами, не дают никаких оснований считать католицизм «традиционной религией» в России, поскольку лишь с присоединением Польши он стал заметным явлением в стране, да и то на западной ее периферии, а на коренных российских территориях католическая вера была почти неприметной.

Несмотря на это, римский первосвященник вмешивается в конфессиональную жизнь России, настоятельно предлагая Президенту Российской Федерации сделать