Уроки итальянского - [150]

— Не уверен, что смогу освободиться, сынок, но если сумею, то обязательно приду. Это все, что я могу тебе обещать.

Надеясь, что отец все же сможет вырваться, Барри пригласил еще Фиону, парня со своей работы, мать и их соседа. Фиона вознамерилась помочь Барри, позвав Гранию и Бриджит, но оказалось, что они уже приглашены на ту же вечеринку своим отцом. А Сьюзи, естественно, шла с Луиджи. Праздник обещал быть феерическим.

Занятия кулинарией продолжались. Фиона и мать Барри собирались приготовить cannoli — экзотический десерт с множеством фруктов, орехов и сыром рикотта.

— А вы уверены, что это не какой-нибудь бисквит? — недоверчиво спросил Барри.

Нет, это именно cannoli, заверили женщины, но на всякий случай попросили его посоветоваться с Синьорой. Та в свою очередь сообщила, что cannoli alia siciliana — одно из самых восхитительных итальянских блюд, и ей не терпится отведать его в ирландском исполнении.

Колдуя на кухне, Фиона и Несса Хили продолжали секретничать. Фиона призналась в том, что Барри ей очень и очень нравится, что он щедрый и добрый человек, но она не хочет давить на него, поскольку Барри, судя по всему, еще не готов остепениться.

А мать Барри сказала, что не может бросить своего мужа. Да, было время, когда ей казалось, что он не любит ее, и она была готова отпустить его на все четыре стороны. Но только не сейчас.

— А почему? — заинтересовалась Фиона.

— Некоторое время назад я совершила одну глупость, после чего оказалась в больнице. И он принес мне цветы. А мужчина не делает этого, если женщина ему безразлична. Он принес букетик фрезий и оставил его для меня. Сейчас он, конечно, утверждает, что никаких цветов не приносил, но я-то знаю! Несмотря на его показную холодность и разговоры о том, что он не позволит собой помыкать, я знаю, что дорога ему. Вот почему я не могу его оставить, Фиона.

Ноги у Фионы подкосились, и она без сил опустилась на табуретку — руки в муке, огромные глаза слепо глядят сквозь толстые линзы. Девушка ругала себя самыми последними словами и проклинала собственную глупость. Она поняла: если признаваться, то только сейчас. С чего начать?! Но затем Фиона подняла взгляд на Нессу Хили, прочитала надежду в ее оживших наконец-то глазах и только тут осознала, что из тупика, в который она сама себя загнала, выхода нет. Ну как сказать этой женщине, что те чертовы фрезии принесла ей она, девчонка из больничного кафетерия! Она, Фиона, которая, по идее, даже догадываться не должна была о попытке самоубийства, поскольку ей неоткуда было об этом узнать. Так имеет ли она право лишать эту женщину надежды, которую сама же в нее и вселила? Нет, если и выбираться из тупика, то каким угодно другим способом!

«Каким угодно другим способом!» — в отчаянии твердила себе Фиона, а день шел за днем, и женщина, которая, возможно, когда-нибудь станет ее свекровью, рассказывала ей о том, как маленький букетик фрезий может спасти умирающую любовь.

Сьюзи наверняка придумала бы выход, но Фиона никогда, ни за какие коврижки, не обратилась бы к ней за советом. Сьюзи могла пересказать эту историю Луиджи, а тот, в свою очередь, поделиться ею со своим приятелем Бартоломео, как он упорно продолжает называть Барри. А даже если Сьюзи никому ничего не скажет, она все равно станет презирать Фиону, и даже мысль об этом невыносима.

От грании и Бриджит Данн в такой ситуации проку быть не могло. Они непременно скажут, что Фиона вновь становится прежней и дергается по пустякам. Фиона не могла позволить им думать так, к тому же, подруги наверняка скажут, что во всем виновата она сама. Что, впрочем, чистая правда.

— Фиона, я тебе нравлюсь? — неожиданно спросила миссис Хили, после того как они приготовили лимонный пирог.

— Да, очень! — горячо ответила Фиона.

— И ты ответишь мне со всей искренностью на один вопрос?

— Конечно, — пискнула девушка, тут же вспомнив злополучный букетик фрезий. Неужели сейчас откроется все? А впрочем, может, оно и к лучшему…

— Как ты считаешь, стоит мне подобрать свои цвета? — спросила миссис Хили.

— Подобрать цвета?

— Да. Ты разве не знаешь, как это делается? Идешь к консультанту, и он говорит, какие цвета подходят тебе, а какие, наоборот, тебя убивают. Это строго научный подход.

На несколько секунд Фиона лишилась дара речи.

— И сколько стоит этот… научный подход? — спросила наконец она.

— О, деньги у меня есть! — отмахнулась миссис Хили.

— Знаете, я не очень-то разбираюсь в таких вещах, но у меня есть одна очень умная подруга, которая могла бы дать совет. Если хотите, я с ней поговорю. Она подскажет, стоящая это идея или нет.

— Спасибо, Фиона, — пылко проговорила миссис Хили. Ей было сорок пять лет, выглядела она на семьдесят пять, но все еще думала, что муж ее любит. И виновата в этом была Фиона.

Сьюзи сказала, что это великолепная идея.

— Так ты идешь? — поинтересовалась она.

У Фионы не хватило духу признаться, что она интересуется этим не для себя, кроме того, царапала мысль о том, что ей все же пришлось обратиться за советом к Сьюзи. Однако не зря же она в последнее время старалась быть взрослой и не дергаться по пустякам. Собрав волю в кулак, девушка отчеканила: