Урок отцу, или Дочка без притворства - [6]

Квейвер. Мне не терпится проткнуть тебя, негодяй!

Купи. Знаешь ли ты, кто мы такие?

Квейвер. Да-да, знаешь ли, с кем разговариваешь?

Блистер. Любезные джентльмены, успокойтесь! Я глубоко сожалею, что вмешался в эту историю. У меня не было никакого дурного умысла.

Купи. Тем хуже, черт возьми, тем хуже!…

Квейвер. Да понимаешь ли ты, что значит разгневать джентльмена?!

Входит Гудвилл.

Гудвилл. Ай-яй-яй! Вы что, фехтование здесь затеяли?…

Блистер. Фехтование, говорите? Да они меня чуть не проткнули!…

Купи. Мы еще встретимся!

Квейвер. За мной дело не станет.

Гудвилл. Надеюсь, вы не поссорились? Вы же состоите в родстве, и притом более близком, чем думаете. Вас, мистер Квейвер, в юности послали за границу, а вы, мистер Купи, прожили всю жизнь в Лондоне. Тем не менее вы – кузены. Позвольте представить вас друг другу.

Купи. Милый братец Квейвер!

Квейвер. Милый братец Купи!

Блистер. Эти франты, я вижу, дерутся – только тешатся.

Купи. Я и сам заметил в нем что-то родственное, потому и не мог поднять на него руку.

Гудвилл. А вот еще один неизвестный вам родственник. Мистер Блистер, сын аптекаря Блистера, вашего дядюшки.

Купи. Надеюсь, вы простите нас – мы вас не впали.

Блистер. От всего сердца, кузен, раз уж дело кончилось добром. Но послушайтесь моего совета: вам бы сейчас не мешало отворить себе кровь и принять легкое слабительное. Я вам его пропишу.

Входит Вормвуд.

Вормвуд. Мое почтение, кузен Гудвилл. Как поживаете, дружок Купи? Как поживаете, дружок Блистер? (Гудвиллу.) На дорогах грязь непролазная, но я, как видите, послушен вашему приказу.

Гудвилл. Мистер Квейвер, это ваш кузен Вормвуд, стряпчий.

Вормвуд. Рад вас видеть, сэр. Здесь собралось столько родственников, что, по-видимому, семья намерена возбудить против кого-то судебное дело. Буду рад помочь советом, только давайте побыстрее: мне еще предстоит забрать по исполнительным листам имущество кой-кого из ваших соседей.

Гудвилл. Сегодня я позвал вас не по судебному делу. Короче говоря, я решил выдать свою дочь за кого-нибудь из родни. Если она и десять тысяч приданого подойдут вам и сами вы придетесь ей по нраву…

Блистер. Это невозможно! Она уже обещала мне.

Купи. И мне!

Квейвер. И мне!

Вормвуд. Как, она уже обещала троим? Тогда двое не получивших ее могут состряпать хорошенькое дельце против третьего – ее мужа.

Гудвилл. Ей решать. И если ее выбор пал на вас, мистер Блистер, я вынужден буду настаивать, чтобы вы бросили свое ремесло и поселились со мной.

Блистер. Нет, сударь, я не соглашусь оставить свою аптеку.

Гудвилл. Скажите, джентльмены, разве мое требование не разумно?

Все. Конечно, конечно!

Купи. Подумать только – десять тысяч фунтов какому-то аптекарю!

Квейвер. Он, видите ли, не желает оставить свое ремесло!

Купи. Если б я был аптекарем, я бы, верно, слова не сказал.

Гудвилл. Конечно, кузен, случись ей выбрать вас.

Купи. Но тут есть кое-какая разница. Я принадлежу к благородной профессии и не расстался бы с ней ни за что на свете!

Гудвилл. Пусть мистер Квейвер нас рассудит: он побывал за границей и видел свет.

Квейвер. Достойное решение. Кузен, я вижу, наделен тонким умом и понимает различие между искусствами и науками.

Гудвилл. Вас, я уверен, тоже нелегко будет убедить оставить свое нелепое ремесло – обучать людей пению.

Квейвер. Нелепое ремесло?! И вы называете ремеслом музыку, благороднейшую из наук? Я считал вас умным человеком, а теперь вижу…

Купи. И я вижу…

Блистер. И я.

Вормвуд. Меня удивляет глупость этих людей: за десять тысяч фунтов они не хотят отказаться от своей профессии.

Гудвилл. Кузен Вормвуд, вы-то уж наверняка бросите свою практику.

Вормвуд. Нет, сударь, не брошу. Не станете же вы равнять меня с какими-то скрипачами да танцмейстерами? Выдать дочь за правоведа – никому не позор. Что стали б вы делать без адвокатов? Кто знал бы тогда, что ему в самом деле принадлежит?

Блистер. Или без врачей? Кто знал бы тогда, здоров он или болен?

Купи. Не будь танцмейстеров, людям было бы все равно – на ногах ходить или на голове.

Квейвер. А без учителей пения они были бы все равно что немые.

Гудвилл. Боже мой, что я вижу? Моя дочь попала в руки этого малого!

Входят Люси и Томас.

Люси. Прошу вас, папенька, благословите меня! Надеюсь, вы не будете гневаться, что я вышла за мистера Томаса?

Гудвилл. О, Люси, Люси! Вот как отплатила ты за мою отеческую заботу!

Люси. Простите, папенька, я больше не буду. Если б я не вышла за него замуж, то стала бы клятвопреступницей. Но я все равно не вышла бы за него, если б он не повстречался мне, когда я бежала отсюда напуганная и сама не понимала, что делаю.

Гудвилл. Стать женой лакея!

Томас. Послушайте меня, сударь. Это верно – я лакей, но у меня хорошие знакомства. Я встречался за ломберным столом с благородными господами, и, когда сменю платье и в кармане у меня зазвенят монеты, они снова примут меня в свою компанию.

Вормвуд. Послушайте, мистер Гудвилл, дочь – ваша наследница. Я объясню вам, как начать судебное дело против этого пария.

Блистер. Разве вы не обещали мне, сударыня?

Купи. Мне ведь тоже было обещано!

Квейвер. И мне!

Люси. Вам всем не на что жаловаться. Пусть я обещала каждому из вас, но ему-то я обещала первому.