Уриель Акоста - [2]

Он славу и почет за дарованья

И острый ум! Философ он едва ль!

Ценю я то, как пишет он прекрасно,

Но то, что пишет он, я не ценю.

Еще звучит Опорто говор милый

В речах его, как будто бы еще

Вчера на берегах цветущих Тахо,

Под солнцем пламенным, он гроздья рвал, —

Так чисто он по-португальски пишет.

В нем все же к иудейству нет любви,

Он чужд преданьям о мамврийском дубе,

Всевышнего не зрел он в купине.

С собратьями не порывает связи,

Но к синагоге равнодушен он.

Полуеврей, полухристианин,

Парит в мечтаньях и сомненье сеет

В твердынях веры, трон ее колебля.

Когда ж с Манассе он знакомство свел,

То в сеть его ума Юдифь попала.

Здесь о любви и речи даже нет!

Ей кажется, что здесь она всех выше,

И повседневность стала презирать.

Бери ж ее, как есть! Да, я уверен,

Она переродится, став твоей.

Иохаи

Рождает слава женщины любовь,

Кем поражается, того и любит.

В тени другого не хочу стоять

Под сенью чьей-то славы! Да, Манассе —

Безвольный человек! Но, Сильва, — вы

Душа всего семейства. Созовите

Скорее всю родню, представьте им Акосту-зятя…

Де-Сильва

Бредишь, Иохаи!

Иохаи

А если он милее вам, чем я,

То породнитесь с ним!

Де-Сильва

Узнай, безумец,

Мой враг заклятый — Уриель!

Иохаи

Ваш враг?

Хоть не желаю я врагам плохого, —

Быть кузнецом их счастья не хочу,

А уж подавно с ними породниться.

На-днях он книгу выпустил свою

И в ней путем надуманных софизмов

Опровергать пытается все то,

Что я, когда-то, по вопросам веры

И богословия писал. Тогда

Он был моим учеником прилежным,

Но книгой этой порывает связь

С народом нашим, с верой и со мною.

Иохаи

Итак, давайте действовать совместно!

Юдифь люблю! И чувствую теперь,

Как с новой силой жар любви пылает.

То облако, что встало надо мной,

Над счастьем и священными правами,

Рассеять с вами мы должны, де-Сильва.

Ее молить я о себе стыжусь,

Так будьте вы послом моей любви!

Ведь истинная гордость не имеет

Слов для себя. Смеркается… И вы

Отдохновенья жаждете наверно?

Де-Сильва

А вы уверены? Но знать хочу

Я поподробней ваши подозренья.

Входит слуга.

В чем дело?.. Извините… (Слуге) Что такое?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Слуга.Затем Уриель.

Слуга

Тот ученик — я помню хорошо,

Его любили вы — желает, рабби,

Сказать вам что-то. Я его впустил.

(Отступает, пропускает Уриеля и уходит.)

Уриель входит в комнату.

Иохаи (в сторону)

Он сам!

Де-Сильва (в сторону)

Акоста!

Уриель

Я не помешаю?

Де-Сильва

К врачу де-Сильва вы пришли? Прошу!

Бесспорно, своему врагу не смеет

Врач отказать.

Уриель

Врагу, де-Сильва?

Учитель мой! Проститься я пришел.

Иохаи (в сторону)

Уехать хочет он?

Де-Сильва (представляя Иохаи)

Знакомы ль вы?

Бен-Иохаи!

Уриель

Мы знакомы.

Иохаи

Как!

Вы Амстердам покинуть захотели?

Уриель

Как только озарится небосвод,

Уеду я отсюда, Иохаи.

Хочу я мир увидеть и людей.

Проститься дружески хочу со всеми,

Кого любил, вот почему я к вам,

Пришел, де-Сильва. Вот моя рука!

Де-Сильва (отталкивая руку)

Принять ту руку, что в окно швырнула

Плоды моих раздумий и трудов,

Как ветошь, как прокисшее лекарство?

Уриель

Я вам уже сказал, что не к врачу

Пришел сюда, а к человеку мысли!

И если мой рассудок нездоров,—

Чем я едва ли стал бы похваляться —

Известно вам, что лишь в самой душе,

Пускай больной, таится исцеленье.

Де-Сильва

Да, вы у ног моих сидели встарь

И у меня учились размышленью,

С учителем воюете теперь!

Уриель

Неужто мыслить можно научить?

Да разве в сфере высшего познанья

Возможно, Сильва, быть учеником

Или учителем надменным? Разве

Рождается не в глубине души

Мысль каждая, как тот цветок прекрасный,

Что вырос на Аяксовой крови?

Я факелом рассудка осветил

Учений наших ветхую постройку

Из текстов и традиций вековых,

Из книг духовных и писаний светских

Не для того, чтоб истину открыть,

Которой всякий верить должен слепо.

Неведенье открыло мне уста,

Прозрение дала мне слепота,

И глухота мои отверзла уши!

Заметьте, Сильва, я сказал — мои!

Лишь только в то, во что мы верим сами, —

Уверовать другие захотят!..

Де-Сильва

На вашем месте я христианином

Уж лучше стал бы…

Уриель

Сильва!

Де-Сильва

Да, господь

Тогда еще простить бы мог еврея,

Который веру предков опозорил.

Своим писаньем недостойным вы

Всех лучших, всех честнейших возмутили.

Ведь синагога с догмами своими

Приобрела священные права

На общую любовь и уваженье;

И именно теперь, когда спаслись

Мы от костров гонителей жестоких,

Когда опять всевышнему хвалы

Мы ныне можем возносить спокойно,

Как жертвенное пламя к небесам, —

Ужель свобода посягнет в безумьи

На то, что сохраняли столько лет

И что скалою для надежд народных

Во время бедствий было? Никогда!

И если б разум мой самодовольный

Шепнул, что это тлен один и прах,

Клянусь творцом — остался б тверд я все же,

Не предал заблужденья своего, —

Так старого слугу мы не покинем,

Который в горестях нам верен был.

Уриель

Что в вас ценю — так это ваше сердце.

Крепки в любви и в ненависти вы.

Есть благородство и в ошибках ваших!

Вы только заглянули в мой трактат —

Прочтите же его, не веря толкам

Всех ваших пациентов. Я пришел

Всего лишь с доброй целью — попрощаться,

Не с вашей ненавистью, не с умом,

Не с вашей зыбкою душой, де-Сильва,

Где полноты всех ощущений нет,

Где сумерки, как в этот час туманный.

Прощаюсь я — пришел сказать «прости»

Сединам вашим, дорогой учитель!

Прощайте навсегда!.. О, никогда,