Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка - [17]
Другие авторы подчеркивают, что в представлении о городе и так заключена идея «общего», соответственно, они призывают вспомнить, что такое город. Согласно Лефевру, «город сам по себе является „творением“ (ouevre), и эта характеристика противоречит необратимой тенденции сводить город к деньгам и коммерции, к обмену и продуктам. В самом деле, творение – это потребительная стоимость, а продукт – меновая»80. «Творение» указывает на город как на неостановимый творческий процесс, произведение искусства, творимое посредством каждодневной рутины, созидаемое всеми, кто находится в городе. Дэвид Харви развивает эту мысль:
Человеческие качества города появляются из наших практик, осуществляемых в различных городских пространствах <…>. Индивиды и социальные группы создают социальный мир города посредством своих каждодневных активностей и борьбы, и в этом они создают что-то общее – определенные рамки, в которых каждый из нас может обитать81.
Заявление Хардта и Негри о том, что «мегаполис – фабрика по производству совместности»82, отсылает к аналогичному представлению о городе как коллективном произведении:
Конечно, город – это не просто выстроенная среда, состоящая из зданий, улиц, подземки, парков, очистных систем, коммуникационных кабелей, – это еще и живая динамика культурных практик, интеллектуальных схем, аффективных сетей и социальных институций. Эти элементы совместности, содержащиеся в городе, не только являются предпосылками для биополитического производства, но и представляют собой его результат; город как источник общего и как принимающий его резервуар83.
Эти описания представляют город как ключевое пространство битвы за совместность, как Землю Обетованную, на которой должна осуществиться политика, основанная на идеях совместности. Потому не так уж удивительно, что мода на совместность наконец захватила город. За последние годы идея «городских совместностей»84 стала настоящим феноменом, которому посвящены публикации исследователей, занятых в юриспруденции85, истории86, географии87, социологии88, антропологии89, экономике90, политических науках91, городском планировании92, архитектуре93 и даже в исполнительских искусствах94. Впрочем, важно отметить, что эти публикации чаще всего сопротивляются дисциплинарной категоризации – мои указания скорее основываются на институциональных аффилиациях уважаемых авторов. Куда значимее, что дискуссия создала по-настоящему трансдисциплинарное поле95. За последние три года значительно выросло количество текстов о городских совместностях. Ограничившись известными мне языками, я смог обнаружить 43 текста, детально изучающих городские совместности; из них 40 – на английском. 37 из них были опубликованы после 2011 года (из них 32 на английском), и лишь 6 текстов были опубликованы до 2011‐го. Если мы возьмемся сравнивать эти тексты с исследованиями Остром и Хардина, обсуждающих традиционные ресурсы общего пользования в сельскохозяйственной среде, то обнаружим, что новые тексты сосредотачиваются на таких городских совместностях, как публичные пространства, тротуары, доступ к паркам и зонам отдыха, инфраструктуры вроде транспортной, дорожной, энергетической; на средах, избавленных от загрязнений, в том числе загрязнений воздуха или шума; даже публичная культура описывается как совместность нового рода. Тем не менее большая часть этих текстов принимает понятия «городское» и «город» как данное. «Городские совместности», таким образом, отсылают к совместностям, которые существуют в физических пространствах, размещенных на территории города.
Возникает нелегкий вопрос: что делает эти совместности городскими? Есть ли у них что-то общее кроме нахождения в черте города? Если нет, кажется, «городские совместности» окажутся всего лишь модной этикеткой, ничего концептуального не прибавляющей к идее совместности. Если да – нам предстоит описать городские совместности как очень конкретный и специфический тип совместности (commons) и понять, каким образом городское пространство предзадает условия апроприации и управления этими совместностями. И пусть в упомянутых текстах содержатся некоторые подсказки, я все же обращусь к источникам из области критической городской теории, чтобы показать строго обозначенную городскую перспективу на общее/совместности. Я особенно подчеркну «городские вызовы», с которыми сталкиваются доминирующие концепции общего, обозначенные в редакторском введении к сборнику. В частности, я обозначаю два тезиса. Во-первых, городские совместности вынуждают нас серьезнее относиться к переговорам о границах и солидарностях. Мобильность и социальная дифференциация, свойственные урбанизирующемуся миру, постоянно бросают вызов производителям совместностей; они вынуждают заново устанавливать основания коллективной практики, равно как и отношения со средой. Во-вторых, по мере расширения урбанизации и захвата капиталом новых экстерналий городским совместностям также придется расширяться, если, конечно, они хотят выжить.
