Уральские стихи - [12]

Давно мечтал, ты — человек труда.

Мечта сбылась. Все лучшее мы будем

Считать своим по праву навсегда.

Оно твое. Но помни, что за это

Ты родину обязан отдарить.

Я чувствую, как, счастлив, полон света,

Ты станешь лучше думать и творить.

Вперед идя донецкою долиной,

В дождевике, весь перепачкан глиной,

С открытым и сияющим лицом,

Ты новых дел становишься творцом.

1951

ПРИЗНАНИЕ

Я беру одним движеньем

Сталь на пробу из огня.

Замечаю: с уваженьем

Люди смотрят на меня.

Смотрят, видимо, недаром:

Я за эти годы стал

Именитым сталеваром —

Хорошо варю металл.

И столичные газеты

Вспоминают обо мне,

И приветствуют поэты

Так, что слышно всей стране:

Мастерством почет и славу

Заслужил в краю родном.

И природа мне по нраву, —

Пруд в березках за окном,

А особенно — весною,

А еще, когда — луна,

А еще, когда со мною

Ходит девушка одна.

Гляну — радостно, тревожно —

Столько лет ее искал!

…За успехи в праздник можно

Не стыдясь поднять бокал.

Только следует признаться:

Хвастать вовсе ни к чему.

И заважничать, зазнаться

Не желаю никому.

Как бы ни был я, ребята,

И старателен и смел,

А один того, что надо,

Я бы сделать не сумел.

И от вас порой иною

Я отстал бы, земляки,

Если б не было со мною

Рядом дружеской руки.

Да и где взялась бы сила,

Если б каждый день меня

Не учила, не растила

Вся могучая родня?!

Разве б стал я лучше многих,

Разве б двигался вперед,

Если б верной мне дороги

Не указывал парод?!

1952

СТАРОМУ ДРУГУ

Мы великою клятвою связаны,

И правдивыми быть мы обязаны.

Оттого промолчать не могу,

Что тебе в нашем тесном кругу

Почему–то все более нравится

Не застольная песня, а здравица.

Вот, тебя поздравляя, встают

И шумливо хвалу воздают,

Друг за дружкой подходят с бокалами

Просят милости «чокнуться с малыми»

Я талантом твоим дорожу,

Я, как прежде, пойду за тобою

И приму испытанье любое,

Но сперва откровенно скажу:

Не сердись, преклоняться не стану,

Возомнишь — укоризненно гляну,

Не поймешь — я примусь воевать,

Я затею войну, да какую!

Если ж недруг начнет подпевать,

Непременно его атакую.

И скажу: отойдите, не лезьте…

…Если правда тебе не страшна,

Если можешь прожить ты без лести,

Наша дружба окрепнуть должна.

1 Гас сдружила с тобой не пирушка,

А разведка во вражеский тыл,

Породнила не эта вот кружка,

А солдатская фляга… Забыл?

Понимаешь, не очень–то просто

Нам расстаться с тобою навек.

Пусть в почете ты — в кантах и

звездах,

Ты не памятник, ты человек.

Говорю я с тобой не от зависти.

Потому и молчать не хочу,

Что я в дружбе мечтаю о равенстве

И за правду лишь правдой плачу.

1953

* * *

Признаюсь, я иногда рассеян,

Легкомыслен, слишком тороплив…

Пароход идет по Енисею,

Серебрится, ширится разлив.

Пароходу радостно, раздольно,

А когда надвинется скала

И качнет — на палубе невольно

Вдруг начнут звонить колокола,

Об опасности предупреждая:

Между скал коварен Енисей.

И сама приходит мысль смешная,

Веселя попутчиков–друзей:

— Мне бы колокольчик! В час тревожный

Раздавался б звон его в пути:

Шаг неверный, шаг неосторожный,

Глупый шаг, пора прямей идти.

И друзья смеются: — Ты, ей–богу,

Можешь надорваться и устать, —

Веришь, нет ли, но тебе в дорогу

Станционный колокол под стать,

А быть может, и еще побольше. —

И разводят руки: — Вот такой!

Вряд ли ты услышишь колокольчик,

Тронутый ребяческой рукой. —

Я стою смущенный, удивленный:

Неужели, спрашиваю, глух?

Человек, слегка в себя влюбленный,

Я с тех пор оттачиваю слух.

1954

* * *

Сквозь путаницу бурелома

Еще не пробилась тропа

И около первого дома

Едва пожелтела щепа,

Свежа еще зелень болотца,

И вязко под елкой ноге.

Над вами не шире колодца

Прорублено небо в тайге.

Я знаю: с годами все шире,

Все ласковей будет оно.

Дома возведете большие,

Пойдете вперед… Все равно

Останется в памяти вашей

Вот этот бревенчатый дом.

Я знаю, что лучше и краше

Он будет казаться потом, —

Поставлен добротно и славно,

А новые будто не так…

Я сам на Магнитке недавно

Разыскивал первый барак.

И было иным непонятно,

Зачем тот барак я ищу.

Зачем, уезжая обратно,

О времени прошлом грущу.

И может, совсем бесполезно

Рассказывать в этом тепле

О стуже, о печке железной,

О льдинках на синем стекле.

Ну как рассказать вам яснее?

Тайгу превратившие в сад,

За юностью — только за нею! —

Могли б мы вернуться назад.

1954

ПЕРВЫЕ РАДОСТИ

Спокойным будь, когда тайга

Поманит гомоном бессвязным…

Глубоки свежие снега.

Иди. Не бойся. Не увязнем.

По затесям, по ветерку

Я проторю тропу лесную

Навстречу глазу — огоньку

Стволом отточенным блесну я.

Получше многих я смогу

Пробраться, веток не касаясь…

Какой–то треск… Ведь это заяц.

Зайчиха, может быть… в снегу —

Ты понимаешь ли! — босая.

И не могу! Такой чудак!

Да что я — жалостлив, застенчив?

Как будто — нет… Я просто так.

В снегах пылает солнца венчик,

Тут солнце кажется иным,

Таким его не всякий знает.

Тебе не кажется смешным:

Снег пламя мне напоминает?

Занятный, скажут, человек,

Под стать мечтателям–разиням.

Ну — белый снег! Ну — синий снег!

А пламя не бывает синим?

В печах, где закаляют сталь,

Оно бывает и зеленым.

Не приходилось видеть? Жаль!

Сегодня взглядом удивленным

На розоватый снег гляжу,

Гляжу — как маленький спросонок.

Я—просто так… у нас — ребенок.

Я как шальной с утра брожу.

1954

* * *

Говорят, пролегают годы

Меж солдатом и старшиной.

Годы? Мало! Легли походы,