Ураган в сердце - [163]
Шагая по улицам, Джадд думал о Кэй, рассуждая, как все же удачно вышло, что он взял жену с собой, насколько ему с ней оказалось легче. И опять совершенно осознанно пришло ему на ум, как чудесно вчера вечером она обошлась с Флорой, как поразительно вовремя взяла на себя заботы сегодня утром, с какой готовностью те две женщины на кухне приняли ее распоряжения. То, что – при других обстоятельствах – могло бы открыть ему глаза на нечто ранее упущенное, на свойство Кэй, какое он никогда должным образом не ценил, теперь обернулось для него представлением, будто за последний месяц она здорово изменилась.
Он, кстати, тоже изменился. Или, наверное, это Хэйгуд изменился. В любом случае то, что представало его глазам, никак не совпадало с его ожиданиями. Нигде взгляд не находил ничего, что поддержало бы его прежнее представление, будто он вернулся домой к тому, что грело душу близостью знакомства. Он видел, как и у себя в комнате вчера ночью, лишь смутные очертания хранившихся в памяти образов, сильно поистершихся вод воздействием лет: новый поддельный каменный фасад хэйгудского Национального банка замазывал все приметы прошлого точно так же, как и поддельная, «под старину», краска на его старой металлической кровати.
Оскар был прав, говоря, что из Хэйгуда не выпили все соки досуха, как из множества других мелких городков, которые они вчера проезжали по пути из Де-Мойна. Защищенный расстоянием от конкуренции крупных городов, забравший под свое крыло обширные земли преуспевающих фермеров, да к тому еще получающий подспорье в виде щедрых выплат семенной кукурузной компании, Хэйгуд явно манил к себе нюхом чующих деньгу разосланных по окрестностям лазутчиков из сетевых магазинов. Старая забегаловка «Сахарница», некогда блистательное эпикурейское святилище и общественный центр его школьных дней, стала теперь зазывающим низкими ценами магазином одежды, сетью накрывшего всю страну от побережья до побережья, его залепленные всяческими таинственными знаками витрины расчетливо стремились околпачить доверчивых туземцев, как и индейский базар. Пекарня Сульцбергера исчезла, ее чудный аромат свежеиспеченного хлеба навеки пропал в запахе кожи, выбивавшемся из сетевого обувного магазина. Только сосчитав здания (помнилось, что то был третий подъезд от угла), смог он определить, где стоял ювелирный магазин Вандерслайса. Это в нем он выбрал себе часы «Гамильтон», которые подарил ему отец ко дню окончания школы. Теперь тут салон «Вестерн авто».
Однако больше всего потрясла перемена на противоположной стороне улицы, где, подобно чудовищному наросту на теле города, на полквартала расположился торгующий по сниженным ценам «Супер-Сам», он начисто придушил хозяйственную лавку Эллисона, заполнил собой прохладное, похожее на собор помещение, где когда-то находился «Салон мебели и похоронное бюро» Филдинга, и, разрастаясь, пожрал мясную лавку Августа Цинка и мастерскую «Дамские шляпы» Хатти Рафферти. Чудовище будто стояло в крови своих жертв: все было теперь выкрашено красной краской, на которой горделиво красовался победный клич: «Никому не обойти Супер-Сам!»
Здание «Хэйгуд геральд» явилось небольшим островком знакомого в неведомом море, оно не изменилось, если не считать того, что, как и всякий перестарок, с годами, похоже, усохло, утратило былую стать. Увы, дверь была заперта, занавески спущены. Прижавшись лицом к витрине и заслонив ладонями глаза от света, Джадд заглянул вовнутрь, увидел старый секретер отца с круглой открывающейся крышкой, не прикрытую банку клея, ворох свернувшихся в трубочку гранок, старое кресло с потертой кожей на спинке.
Аптека Рэчоу находилась по соседству, и, несмотря на обновленный фасад, ее легко было узнать. Припомнив слова Оскара, что Кит по-прежнему сидит в ней, Джадд направился к входу, гадая про себя, узнает его Кит или нет. На всякий случай: вдруг не узнает! – он заранее надумал купить что-нибудь, все равно что: пузыречек аспирина, скажем, – прошел в дверь, как-то смешался, не почуяв памятного для аптеки резкого лекарственного запаха, и тут же все огорчения будто взрывной волной смело: из-за рецептурной стойки бухнул радостный приветственный возглас.
Кит вышел к нему с распростертыми руками, сердечное приветствие, которое отвергало всякую память о щуплом пареньке, каким он был в школьные годы. Некогда свисавшие прядками соломенные волосы порядком улетучились, некогда худощавое лицо обрело мягкую полноту.
– Ё-моё, до чего ж приятно видеть тебя, Джадд! – восторгался Кит, и голос его убеждал: так оно вправду и было. – Сколько лет, сколько зим… – Они обменялись рукопожатием. – Очень жаль твоего отца, Джадд… замечательный человек… без него Хэйгуд уже не будет прежним. Только что ж, всем нам того не миновать. Я, знаешь, своего отца в прошлом году потерял. Ты, полагаю, читал об этом в «Геральд».
– Да, помню, – сказал Джадд, действуя наудачу, что, похоже, сошло ему с рук.
– Как замечательно написал про него твой отец! – воскликнул Кит. – Ты, полагаю, помнишь… про то, как они, бывало, отправлялись на озеро, старинной своей компанией – твой папа, мой папа, Касс Пристли, Отто Бэкк, старина док Нобл? Никого уже в живых не осталось, кроме судьи Финли.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
Бежав из Камбоджи в безопасную Америку, Тира впервые возвращается на родину. Ей нужно встретиться с таинственным незнакомцем по прозвищу Старый Музыкант, который послал ей письмо, где обещал рассказать правду об отце Тиры. О нем и его загадочном исчезновении 25 лет назад. Тира приедет и искать разгадки, и открыть сосуды своей памяти. В Камбодже до сих пор не могут забыть «красных кхмеров»: жертвы и палачи живут бок о бок, не находя покоя. «Музыка призраков» – пронзительный гимн прощению, трагическое путешествие в прошлое, куда нужно вернуться, чтобы начать жизнь заново и обрести любовь.
Фобии есть у всех. Но у Авроры она не совсем обычная. Успешный модельер, заботливая жена и мать испытывает панический страх перед воронами. Что стало причиной ее фобии? И при чем здесь Людовик – высокий, статный вдовец, работающий в коллекторском агентстве? Они – соседи, но не знают друг друга, пока их не сводит случай, который ведет к запутанным отношениям, и вот уже Людовик оказывается вовлечен в опасную историю с фирмой Авроры. Но для кого связь между ними опасней? И не несут ли вороны с собой погибель?
Для семилетней Рами беспечность детства закончилась, когда вернувшийся ранним утром отец сообщил о гражданской войне, захватившей улицы столицы Камбоджи. Скоро семья Рами – потомки королевской династии – лишилась всех привилегий и вынуждена была бежать. Следующие четыре года, живя в подполье, Рами будет всеми силами держаться за осколки разбитого детства: стихи и древние легенды – и бороться за выживание. «В тени баньяна» – история, полная боли, но при этом дающая надежду.