Ураган в сердце - [112]
Непроизвольно Джадд обвел глазами палату, убеждаясь, что Мэри не проскользнула в нее незамеченной.
– Не могу с вами в этом спорить, – сказал он, однако та недолгая заминка, что предшествовала этим словам, явно заставила доктора Рагги усомниться в их искренности.
– Я с вами не спорю, – сказал Джадд единственное, что ему пришло на ум сказать, дабы вернуть Рагги покой.
Открылась дверь. Мэри заглянула и быстро исчезла. Однако это словно бы напомнило Рагги о долге, и он быстро вскочил.
– Да-да, я должен идти. Я совсем не собирался так много говорить.
– Для меня это было не слишком много, – честно признался Джадд. – Мне было очень приятно. Приходите еще в любое время.
– Спасибо вам, сэр, спасибо, – поблагодарил Рагги, остановился возле двери и еще раз повторил слова благодарности.
Вошла сияющая Мэри.
– Ну, ведь совсем неплохо получилось, правда? Разве я не была права насчет него?
– Да, вы были правы, – согласился Джадд. – И просто для того чтобы доказать это, я позволю вам подать мне «утку».
Девушка замерла, взглянула на него так, словно была потрясена подозрением на плохую шутку. Потом, хихикнув, быстро кинулась к тумбочке возле кровати.
5
Где-то над затянутой облаками Атлантикой, словно бы подвешенная в какой-то неопределенной точке пространства, Кэй Уайлдер пыталась определить свое местонахождение по карте на развороте расписания полетов. То была даже не карта, скорее схема искаженного полушария, подтверждавшая неизменное умение авиакомпании выбирать для полета кратчайшие прямые маршруты между всеми пунктами, но Кэй хватало и этого. Ей нужно было чем-то занять свой мозг, нужна была задачка, чтобы убедиться: способность здраво мыслить еще не совсем ее покинула.
Только так получилось, что, запутавшись во временной разнице между Парижем и Нью-Йорком, она поставила свой карандашный крестик не туда, и только успела сделать это, как раздался голос командира воздушного корабля, объявившего, что примерно через час они совершат посадку в Нью-Йорке. «Извините за небольшую задержку, – добавил пилот, – но нам пришлось от самого Парижа пробиваться сквозь сильный встречный ветер».
Кэй Уайлдер не обратила внимания на задержку, а напротив, ощущала, что ее с ревом тащит через пространство неведомая, неумолимая, неистовая сила, такая же невидимая, как и ветер, которая к тому же еще и бешено крутит стрелки часов. Посадка на самолет в Орли, восьмичасовой перелет, казалось, нестерпимо растянули тревогу ожидания. Теперь же, когда лёту осталось всего час, что-то в ее душе взывало к остановке, задержке, возможности подумать.
Попробовала забежать вперед, высчитывая, быстро ли доберется до поезда, припоминая, тот ли это самый поезд, на который всегда садился Джадд, добираясь до Нью-Ольстера за несколько минут до девяти: из Нью-Йорка он, должно быть, уходил около пяти, – только было это пару лет назад. Поезд тот, наверное, отменили, как и множество других… Именно из-за этого Джадд теперь и ездил все время на машине… Впрочем, даже если поезд все еще ходит, ей на него ни за что не успеть с этой бесконечной ездой от аэропорта. Если она опоздает на последний поезд… что ей делать… А что она сможет сделать? Отправиться в гостиницу… опять пустая трата денег…
Охватившее отчаяние проникло достаточно глубоко, чтобы затронуть еще одну игру воображения, на сей раз укрытую чувством вины, старую тайную надежду, что когда-нибудь она унаследует что-то от мисс Джессики… Если что и осталось еще, мисс Джессика оставит это Рольфу… Рольф…
Она закрыла лицо ладонями, желая отгородиться от своего последнего, мельком увиденного образа сына, сколько она ни оборачивалась, идя к самолету, всякий раз видела только его спину. Стоял отвернувшись, обняв рукой Джо, оберегая ее от напора толпы.
«Дамы и господа, застегните, пожалуйста, ремни. Мы начинаем снижение к аэропорту Кеннеди, и во время прохождения через облака возможна легкая тряска».
Облака надвинулись, больше не белые, как вата, а грязновато-серые, порезанные и порванные в легкие клочья. Внизу впервые за все время перелета она увидела воду. Послышался неясный гул движения, потом тяжкий треск, пришло давящее осознание утраченной невесомости, того, что тонны и тонны металла ударились о землю, спасительное молчание разлетелось под протестующим визгом всех механизмов, изоляция разрушилась всепожирающим нахрапом того, что было впереди.
«Пожалуйста, оставайтесь на своих местах».
Самолет замедлил свое движение, а потом окончательно замер, и сразу же сидевшие вокруг пассажиры стали подниматься, торопливо натягивать пальто, хвататься за сумки и пакеты, заглядывать в иллюминаторы в расчете уловить в них первое мелькание ожидающих лиц.
Подталкиваемая надеждой все же успеть на поезд, Кэй встала и вдруг обратила внимание на пару, сидевшую в креслах у нее за спиной. Обоим было за шестьдесят, из провинциального городка, оба одеты, если не убого, так неряшливо, они, как поняла Кэй из донесшихся обрывков разговора во время полета, возвращались из одного из тех жутких «туров», когда на осмотры и экскурсии отводится по дню на город.
– Ну что, мать, кажется, все, – произнес старик. – Конец пришел нашему второму медовому месяцу, а?
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Учительница английского языка приехала в США и случайно вышла замуж за три недели. Неунывающая Зоя весело рассказывает о тех трудностях и приключениях, что ей пришлось пережить в Америке. Заодно с рассказами подучите некоторые слова и выражения, которые автор узнала уже в Калифорнии. Книга читается на одном дыхании. «Как с подружкой поговорила» – написала работница Минского центра по иммиграции о книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Бежав из Камбоджи в безопасную Америку, Тира впервые возвращается на родину. Ей нужно встретиться с таинственным незнакомцем по прозвищу Старый Музыкант, который послал ей письмо, где обещал рассказать правду об отце Тиры. О нем и его загадочном исчезновении 25 лет назад. Тира приедет и искать разгадки, и открыть сосуды своей памяти. В Камбодже до сих пор не могут забыть «красных кхмеров»: жертвы и палачи живут бок о бок, не находя покоя. «Музыка призраков» – пронзительный гимн прощению, трагическое путешествие в прошлое, куда нужно вернуться, чтобы начать жизнь заново и обрести любовь.
Фобии есть у всех. Но у Авроры она не совсем обычная. Успешный модельер, заботливая жена и мать испытывает панический страх перед воронами. Что стало причиной ее фобии? И при чем здесь Людовик – высокий, статный вдовец, работающий в коллекторском агентстве? Они – соседи, но не знают друг друга, пока их не сводит случай, который ведет к запутанным отношениям, и вот уже Людовик оказывается вовлечен в опасную историю с фирмой Авроры. Но для кого связь между ними опасней? И не несут ли вороны с собой погибель?
Для семилетней Рами беспечность детства закончилась, когда вернувшийся ранним утром отец сообщил о гражданской войне, захватившей улицы столицы Камбоджи. Скоро семья Рами – потомки королевской династии – лишилась всех привилегий и вынуждена была бежать. Следующие четыре года, живя в подполье, Рами будет всеми силами держаться за осколки разбитого детства: стихи и древние легенды – и бороться за выживание. «В тени баньяна» – история, полная боли, но при этом дающая надежду.