Ураган в сердце - [110]

Аарон Карр кивнул, пытаясь понимающе улыбнуться и тщетно стараясь скрыть чувство полной опустошенности. Горло перехватило, и он пробормотал, будто признавал поражение:

– Значит, больше не будет конференций Джадда Уайлдера.

– Сомневаюсь, что будут, – отозвался Старк. – Разумеется, пока Джадд об этом знать не должен. – Голос его стих, потом снова ожил: – Я знаю, что это не облегчит вашу работу, однако надеюсь, что вы не слишком обескуражены. Если сумеете вернуть его в строй, то окажете громадную услугу… не только Джадду, но и компании.

– Вы имеете в виду, что хотите его обратно?

– Разумеется, – удивленно вскинулся Старк, делая вид, будто иной ответ и не мыслился.

– Но – на ваших условиях.

– Любая компания – предприятие плюралистическое, доктор Карр. И иначе быть не может. Ни одному человеку не дано быть всем сразу, ни одно управление не может быть суверенным и независимым островом. – Старк помолчал. – Если вам удастся убедить Джадда понять, что…

– Индивидуальность значения не имеет?

– В нашей компании приблизительно тысяча восемьсот индивидуальностей – и все они имеют значение. Как имеют значение и держатели наших акций, наши розничные торговцы и подрядчики, наши поставщики, все те тысячи и тысячи людей, чьи жизни прямо или опосредованно зависят от того, что происходит в «Крауч карпет».

Аарон Карр взглянул на часы.

– Что ж, боюсь, что мне уже пора. – Он поднялся.

Старк быстро оказался на ногах.

– Прошу прощения, доктор. После того как я прочел вашу статью, у меня появилась надежда. – Он вышел из-за стола. – Говоря совершенно откровенно, когда я услышал про сердечный приступ Джадда, я списал его как потерянного человека. Однако, прочитав вашу статью, случаи, которым вы дали описание, метод, которым вы вернули этих людей к жизни, людей, которые в ином случае наверняка бы…

– Я не Бог, – прервал его врач со спасительной для себя резкостью, которой пользовался так часто, что делал это едва ли не автоматически. – Самое большее, что я могу, самое большее, на что способен любой доктор, это слегка направить, возможно, слегка подтолкнуть пациента и вновь вернуть его на правильный путь. Я никогда не пытался идти дальше этого, как никогда и не призывал стараться идти дальше.

– Мы ничего большего и не просим, – сказал Старк, протягивая руку. – Благодарю, что выслушали меня, доктор. Надеюсь, я не выставил себя перед вами в качестве… Тут ведь есть две стороны, знаете ли.

Карр пожал его руку, выдавил из себя улыбку, теперь уже точно понимая, что ему не до улыбок.

– Если бы было всего две стороны, было б гораздо легче.

– Да, я уверен, что это верно, – произнес Старк, которого вдруг что-то странным образом обеспокоило, и он зашагал рядом с направившимся к двери Карром. – Есть еще один, последний, пункт, который, по-видимому, следовало бы иметь в виду. Ранее мы уже касались этого в разговоре, отношения Джадда с мистером Краучем, насколько они важны для него?

– В каком смысле?

Старк казался непривычно смущенным, совсем не по своему нраву, во всяком случае, не по тому нраву, какой он всячески старался выказать до сих пор.

– Жаль, что мне нельзя быть совершенно откровенным и прямым в этом. Однако что ж, рассчитывать на них в будущем не следует. – Лицо его исказилось, словно от муки. – Мистер Крауч уже немолод, я не говорю вам ничего такого, что не было бы очевидным, у него возраст, когда большинство людей начинают подумывать об уходе на покой.

Аарон Карр почувствовал, как на мгновение ему свело мышцы над лопатками, как прошило ощущение озноба.

– И это неизбежно?

Старк уставился на него взглядом, в котором коротко брошенное: «Такое возможно», – читалось как провозглашение истины, открыто признать которую он не осмеливался. После чего он круто развернулся на каблуках и пошел обратно к своему столу.

Аарон Карр вышел из здания, сел в свой «Фольксваген», завел мотор и еще долго сидел, пока вдруг до него не дошло, что ему по-прежнему необходимо ехать в Балтимор.

4

Выполнить данное Мэри слово и поговорить с доктором Рагги оказалось делом более занимательным, чем ожидал Джадд Уайлдер. Медсестра оказалась права, назвав индийца человеком одиноким, погибающим без общения и изголодавшимся по разговорам. Стоило только пройти тягучим одной-двум минутам, пока Рагги неукоснительно следовал роли замены лечащего врача, и попросту упомянуть его родину, как он тут же взмыл в полет восторженных воспоминаний.

Индия, которую вспоминал и описывал доктор Рагги, стояла слишком далеко от того, что испытал сам Джадд Уайлдер, и не могла вызвать в его памяти ничего неприятного. Сказывалась разница в возрасте. До Джадда Уайлдера с трудом но дошла та истина, что в годы его военной службы в Индии Рагги был всего лишь совсем мальчиком, настолько юным, что годы войны прошли мимо его сознания, оставив разве что самые мимолетные воспоминания.

– Да-да, я помню, как приехали к нам в Кочин американские солдаты, в отпуск, – припоминал Рагги. – Дом, где жила наша семья, понимаете, стоит очень близко от моря… вы бы, наверное, назвали это лагуной… и американцы, много их, двадцать или тридцать, я бы сказал, они взяли у рыбаков такие маленькие лодки и устроили большие состязания, гонялись наперегонки, плавали. На них было совсем мало одежды, понимаете, и для меня вид их был странен, и вот я несусь к своему отцу и спрашиваю: «Что за болезнь у этих людей, если у них такая кожа?» А он мне объясняет, что это не болезнь, все это только из-за того, что они – белые люди, потому и показались мне такими странными. Тогда я ему говорю: «Но ведь это неправда, что они белые, отец, они с головы до ног