Ураган по имени «Чингисхан» - [11]

Однако уже в следующем квартале людей было достаточно много, среди них, вероятно, и жители первого квартала, накрытого продуктами взрывов. Толпа сразу устремилась к военным, хотя не спрашивали ничего и только ждали, что им скажут.

К удивлению подполковника спецназа ГРУ, хотя находились они в Ставропольском крае, то есть по другую сторону от административной границы Дагестана, местные жители были в большинстве своем дагестанцы или представители еще какой-то кавказской национальности, а славянских лиц почти не попадалось.

— Чего ждете? Работайте, — дал знак солдатам Устюжанин.

Те стали задавать вопросы. Группа как-то быстро разбилась на группки, в центре которых оказалось по солдату. Сам подполковник сначала прислушивался к общим разговорам и понимал, как трудно бывает выбрать рациональное зерно там, где все хотят что-то сказать, перебивают друг друга, друг с другом спорят, но при этом каждый высказывает только свое мнение, весьма, как правило, далекое от действительности. Тогда он обратился к молодому человеку славянской внешности с умными, как показалось Устюжанину, глазами, решив, что у этого человека может быть дома подключенный Интернет. Парень был похож на студента, а студенты обычно Интернетом пользуются. Хотя время каникул не подошло, и студенту в поселке взяться было неоткуда, но сработало ассоциативное мышление. Раз похож, значит, его и нужно спросить.

— Не подскажете, молодой человек, где здесь можно в Интернет выйти? Есть такая срочная необходимость.

— Можно было бы у меня, но я не знаю, работает ли. Не проверял.

— Сотовая связь работает.

— Значит, можно у меня. Я через GPRS на спутник выхожу. Другой возможности у нас в поселке нет, давно уже обещают «выделенку» сделать, но все руки не доходят. Пойдемте…

До дома парня пришлось пройти еще два квартала. Просто молча идти в такой обстановке, конечно же, невозможно, и парень заговорил первым:

— Что все-таки сегодня произошло?

— Я для того и прилетел сюда, чтобы найти виновных, разобраться и, по возможности, уничтожить, чтобы бандиты сюда больше не совались.

— Их уже много уничтожали. Но только одних уничтожат, как тут же другие лезут.

— Что, часто на поселок нападали?

— На моей памяти сегодняшнее нападение — третье. А я только три года, как сюда после института приехал.

— Вы кто по профессии?

— Учитель. Два месяца после института проработал учителем, потом месяц был завучем, а затем сразу сделали директором школы. Теперь школы больше нет, а директора школы без школы не бывает. И это в разгар учебного года! Спалили школу. А мы только нынешним летом большой ремонт сделали. Нам средства выделили, которые раз в сто лет сельским школам выделяют. И все насмарку. Очередная вылазка бандитов, и все… Но такого, говорят, еще не было. Раньше только русских старались уничтожить…

— Почему только русских? Выборочно, что ли?

— Выборочно. Заранее знали дома, где русские живут, приезжали, стреляли, поджигали и уезжали, пока милиция просыпалась. А потом подкатывали «добрые» дяди из Дагестана и за копейки покупали участки у людей. Жить здесь никто не хотел, опасно, потому и продавали за бесценок. Но у нас — еще что, у нас процентов тридцать местных осталось. В соседнем районе два села полностью с земли согнали. Скоро и у нас русских не останется.

— Это вот те люди, с которыми вы сейчас только стояли? — спросил подполковник, оглядываясь через плечо.

— Нет. Покупали другие. Купят участок, дом кое-как построят и продают своим же, причем недешево. Тоже заработок. Бизнес у них такой. И все, как один, клянутся, что для себя строили, что дом на совесть сделан. А его потом перестраивать приходится. Но в этот раз все по-другому было. В этот раз всех расстреливали и жгли — и русских, и дагестанцев. Люди говорят, не меньше десяти машин приезжало. Из гранатометов стреляли, из огнеметов. Целые участки сжигали вместе с домами и с садом [6]. Я вот впервые увидел, что такое огнемет, и испугался. А как же те, по чьим домам стреляли? Паника страшная была. Сейчас вот, только к середине дня, все как-то успокоились. Уже сил не осталось, чтобы беспокоиться.

— И напрасно, — жестко проговорил Виталий Владиславович.

— Думаете, вернутся? — с легким испугом посмотрел на него директор школы.

— В этом сомневаюсь, но хотел бы, чтобы они вернулись. Я готов с ними пообщаться. И солдаты мои готовы. Пусть даже на десяти машинах они приехали. Значит, их было около пятидесяти человек, по нынешним временам это необыкновенно большая банда. Но беда на поселок и на всех нас идет другая, и совсем с другой стороны.

— Какая беда?

— Вот это я и хочу уточнить в Интернете. Далеко еще?

— Пришли…

Домик у директора школы был совсем небольшой. Вернее, это был даже не отдельный дом, а щитовой домишко на две семьи, построенный по стандартному советскому проекту. Точно такие строили в военных городках для размещения офицеров, и подполковник Устюжанин в бытность свою младшим офицером успел в таких и пожить, и знал, как продуваются эти стены зимой и как греются летом. Обычно такие служебные квартиры состояли из двух комнат и кухни. Все оказалось точно так, как подполковник и предполагал, видимо, домишки эти строили не только для молодых офицеров, но и для молодых учителей. Советская власть предпочитала не тратить средства на проектирование отдельных зданий.