Ур, сын Шама - [8]

Не было слышно никакого шума двигателя. Лодка бесшумно двигалась в воздухе. Должно быть, Ур проверял ее — она то поднималась на добрую тысячу метров, то стремительно шла вниз, едва не касаясь воды. Потом лодка замерла в воздухе над «Севрюгой» и наконец плавно села на воду борт о борт с катером.

Ур повернул к Валерию улыбающееся лицо и протянул кулак с оттопыренным кверху большим пальцем — первое естественное и понятное движение, — и Валерий оторопело посмотрел на палец, как бы ожидая от него новых чудес.

На борту «Севрюги» Ур приветливо поздоровался с командой, погладив каждого по плечу. Ребята хлопали глазами и робели, один только Арташес не проявил признаков смущения. Он ткнул Ура пальцем в грудь и спросил:

— Где такие подтяжечки к плавкам отхватил?

А Костя Федотов жарко прошептал Валерию в ухо:

— Ну и рыбку ты выловил! Это же типичный шпион!

— Вот что, — распорядился Валерий. — Не спускай с него глаз и не давай уйти на лодку. А я свяжусь с институтом.

— Есть! — сказал Костя голосом, исполненным решимости.

Валерий кликнул Арташеса и пошел в радиорубку. Ур, с детским любопытством разглядывавший шпиль — устройство на носу катера для выбирания якорной цепи, — последовал за ними. Костя Федотов шел за ним шаг в шаг, готовый в любую минуту закрутить «шпиону» руки за спину.

Арташес включил рацию и вызвал портовую радиостанцию, через которую шла связь с Институтом физики моря. Ур не проявил особого интереса к радиоаппаратуре. Постоял немного, почесал одной ногой другую и вышел на верхнюю палубу. Стальная палуба была горячей от полуденного солнца, ходить по ней можно было только в тапочках, но Ур преспокойно шагал босиком.

Он спустился в моторный отсек. Удивленно воззрился на дизель, обошел его, осмотрел со всех сторон, даже понюхал.

— Дизеля, что ли, никогда не видел? — усмехнулся Ткачев.

— Притворяется, — свистящим шепотом произнес Костя.

— Может, притворяется, — лениво согласился Ткачев.

Он показал Уру учебный плакат «Работа четырехтактного двигателя», висевший на переборке. Ур смотрел на плакат внимательно, но, похоже, ничего не понимал. Ткачев, указав на картинку «всасывание», для наглядности громко втянул воздух. Потом, закрыв рот и раздувая щеки, изобразил сжатие, потом с шумом выдохнул, покрутив при этом рукой. По лицу Ура было видно, что он пытается вникнуть столь же добросовестно, сколь и безуспешно.

Сверху в люк заглянул озабоченный Валерий и знаком попросил Ура подняться на верхнюю палубу.

Только что у Валерия был трудный разговор с директором института. Вера Федоровна вначале не поверила его сбивчивому докладу и принялась было отчитывать за фантазерство, но потом, уловив отчаянные нотки в голосе Валерия, долго выясняла подробности. Она звонила куда-то, а Валерий ждал, томясь и ковыряя краску на серой панели аппаратуры. Наконец директриса отдала распоряжения: прежде всего установить, не вооружены ли чужеземцы, затем постараться выведать, какие они имеют при себе документы, и любыми средствами, за исключением прямого насилия, продержать их на «Севрюге» до подхода катеров морпогранохраны.

Теперь Валерий, притащив из каюты пачку книжечек и бумажек, показал их Уру, жестами спрашивая, нет ли у него таких же или похожих бумаг. Тут были паспорт Валерия, читательский билет научно-технической библиотеки, «Право вождения парусных судов с парусностью до 30 квадратных метров» и даже завалявшийся пригласительный билет на конференцию по вопросам очистки городской бухты от плавающих пленок нефтепродуктов. Ур осмотрел и перелистал все это, но заинтересовался только фотокарточкой Ани в купальнике, случайно оказавшейся среди документов. Он разглядывал ее неприлично долго, пока Валерий, потеряв терпение, не вытянул карточку из его пальцев.

Поняв наконец, чего добивается от него Валерий, Ур отрицательно покачал головой: нет у него никаких бумажек.

— Ох, и хитер! — прошептал Костя Валерию.

Он пригласил Ура обедать, проворный Арташес успел уже сварить суп-лапшу, гречневую кашу с мясом и кисель ягодный. От обеда Ур отказался. Выражение испуга мелькнуло у него в глазах, когда Арташес поставил перед ним миску с супом. Ур отпрянул, вскочил на ноги. Напрасно Валерий звал его и даже тянул за руку. Ур вышел из кубрика и направился к сходне, переброшенной с «Севрюги» на лодку.

— Ур! — позвал Валерий.

Тот оглянулся, с улыбкой произнес что-то непонятное. Валерий отчаянно жестикулировал, призывая чужеземца остаться гостем на «Севрюге». Из ответной жестикуляции Ура он понял, что тот не хочет огорчать своим отсутствием родителей. Валерий попытался было втолковать Уру, чтобы он и родителей забрал сюда, на «Севрюгу», но этого Ур не понял. Пока они переговаривались таким образом. Костя перешел к активным боевым действиям. За спиной Ура он, как бы невзначай, столкнул сходню, и та, соскользнув с корпуса лодки, повисла на канатах. При этом сходня гулко ударилась о борт «Севрюги». Ур живо обернулся на звук удара. Посмотрел на Костю, чье напряженное лицо и фигура таили угрозу. Оживленно-простодушное выражение мигом слетело с лица Ура. Несколько секунд он испытующе смотрел на Костю, потом шагнул к борту и, нисколько не помедлив, не примерившись даже, легко прыгнул на свою лодку, а до нее было в тот момент не менее четырех метров.