Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) - [10]

Какое ясное молчанье,

Какой пленительный наряд.

Как будто на одно мгновенье

Ты рада праздновать и жить,

И красоты самозабвенье,

Как чашу полную, испить.

22 июля 1927

XVII. «Былые дни, живые грезы…»

Былые дни, живые грезы,

Виденья ласковых долин,

Давно померкнувшие розы

С роскошных некогда куртин…

Стою с улыбкой и слезами,

И надо мной, как в полусне,

Чуть веет тонкими листами

В другой, знакомой стороне.

25 августа 1927

XVIII. «Все это было в прошлом, было…»

Все это было в прошлом, было:

Благоухание лугов,

И ласка раннего светила,

И тени длинные листов.

Но все минует, все проходит:

Чтоб тени милые собрать,

Над пашней пыльной сердце бродит,

Лишь только б помнить и рыдать.

18 марта 1929

XIX. «Мятежен был июль и зноен…»

Мятежен был июль и зноен,

Пора страстей, пора жары…

Теперь остыл я и спокоен,

И оторвался от игры.

Любуясь полными плодами,

Стою безмолвен я и тих,

И над затихшими громами

Тону в мечтаниях немых…

29 августа 1929

XX. «За днями дни студеней станут…»

За днями дни студеней станут,

Умрут последние цветы,

Но хорошо, когда не вянут

Хоть сердца поздние мечты.

Давно уж молодость умчалась,

Померкли дни, остыла кровь,

И только ты со мной осталась,

Моя вечерняя любовь.

15 ноября 1928

XXI. «Зима идет. Пожарче в печи…»

Зима идет. Пожарче в печи

До верху хвороста кидай,

Поярче тающие свечи

Над поздней книгой зажигай.

Зима идет… Люби пожарче,

Всем напряженьем бренных сил,

Чтобы в могиле грезить ярче

О красоте живых светил…

16 октября 1927

XXII. Первый снег

Какую тишину навеял,

Сегодня выпав, первый снег,

Как много чистых грез взлелеял

И сколько позабытых нег

Всё вспомнил я: былые встречи,

Былые милые слова

И жарко тающие свечи

На шумной елке Рождества.

9 декабря 1929

XXIII. «Мой жребий – смутное молчанье…»

Мой жребий – смутное молчанье

И в замороженном окне

Березы голой колыханье

В полудыханьи, в полусне.

Мой жребий – хмурые досуги

Да безответная мечта

Всё о каком-то дивном юге,

Где расцветает красота.

7 января 1930

XXIV. «Бывают дни, бывают ночи…»

Бывают дни, бывают ночи

В тоске, тревоге и борьбе, —

Не видят гаснущие очи,

И уступить готов судьбе.

Но ты войдешь, – твой голос сладкий

Рассеет призраки мои,

И дверь отворится украдкой

Для снов и песен и любви.

21 марта 1930

XXV. Близнецы

Они близки – вершины жизни:

Где горче плач, там жарче смех,

И зов к таинственной отчизне

Внятней в час горя иль утех.

Не поминай, как ты страдала:

Судьба заране всё сочла

И втихомолку подбирала

Венок для грустного чела.

11 июня 1930

XXVI. О себе

Я всё расту, я всё мужаю,

Мне с каждым чувствуется днем,

Как ближе я к иному краю,

Как чуждо мне в краю родном,

Какие боли и оковы,

Вериги мысли и тюрьмы

Вот-вот прорвут свои покровы

И врозь рассеются средь тьмы.

23 июня 1930

XXVII. «Вчера я был в долине той…»

Вчера я был в долине той,

Где ясным сном летело детство,

Где милой детской простотой

Дышали игры малолетства,

И мне оттоле чуждым сном

Грозились те скалы и кручи,

Где я брожу сквозь мрак и тучи

С безмолвным спутником вдвоем.

28 июня 1930

XXVIII. Вам, только вам

Вам, только вам моя мечта,

Моя вечерняя тревога,

Когда усталые уста

Приосенит названье Бога.

Вам, только вам в прощальный час,

При открывающейся двери,

Безмолвный вздох, в любви и вере,

Последний раз, последний раз.

6 июля 1930

XXIX. Канун

Мой друг, прекрасна жизни осень,

Вся в блеклом золоте листов,

И ровный гул надгробных сосен,

И замирание дубров.

Тогда ни боль, ни озлобленье

Души не трогают покой,

И разве слабое смущенье

Пред нарастающею тьмой.

25 декабря 1930

XXX. «Я помню радости живые…»

Я помню радости живые,

Я помню чистые мечты,

Сияли очи молодые,

Дрожали тонкие листы.

И всё прошло, и всё пропало,

Уже иным досталось жить,

И только сердце трепетало

И не хотело позабыть.

26 декабря 1930

XXXI. Последние песни

Я тороплюсь допеть. Так много

В груди томленья и огня.

Так больно поздняя дорога

Пугает сумраком меня.

Я тороплюсь допеть. Вдруг тучи,

Замкнув лазурь, прервут мой путь.

И всё тропинка круче, круче,

И всё мне тягостней вздохнуть.

13 февраля 1931

XXXII. Последний раз

Сойдя две шаткие ступени,

Пойдем бродить в огне луны,

Как потревоженные тени

Когда-то детской старины.

Два поздних сна из сказок Гримма,

Последний раз рука с рукой

Сойдем шуршать неуловимо

Перед террасою пустой.

17 апреля 1931

XXXIII. Прощанье

Придет минута расставанья,

Тогда душою вновь и вновь

Сильней почуешь на прощанье

Свою померкшую любовь.

И в это краткое мгновенье

Всё-всё припомнишь и простишь

И со слезами умиленья

Былую боль благословишь.

3 сентября 1931

На встречные темы

I. Сестре

Милая, как бы с живым твоим чувством к природе

Ты красотой, окружающей нас, любовалась.

Как бы смотрела на эти косматые скалы,

Темной щетиной растущие к ясному небу,

На неоглядное это далекое море,

Весь кругозор заключившее в свежих объятьях.

Пусть уже смерть опустила меж нами завесу,

Пусть ты смежила на отдых усталые взоры, —

Нет, я не верю, чтоб связь порвалася меж нами:

Так хорошо это море, и небо, и горы…

Всё это видишь ты, всё ты не можешь не видеть:

Видишь и море в полдневном торжественном блеске,

Видишь и парус косой, убегающий в море,

Видишь и ленточку горной порывистой речки,

Видишь меня, как брожу я в лесу одиноко

И о минувшем твоем и моем вспоминаю.

28 августа 1925

II. Тени

Лети, мечта моя, в далекий,

Все близкий сердцу уголок,