Упреждающий удар - [10]

— Так это с нее снимали челюскинцев?

— Иди ты.» — отмахнулся Изя и, поднявшись со своего места, зашагал по коридору.

При виде сидевшего на месте охранника и нахально дымившего сигаретой Довгаря, я неожиданно буквально рассвирепел. Этот обормот нарушал требование Деда — не курить! Он как бы показывал, что с арестом начальника порядки в концерне изменились.

Я направился к наглецу. Вовка не спеша втягивал дым…

— Привет, милый, — сказал я. — Где Руслан?

— Не знаю! — Вовка весело пожал плечами и стряхнул пепел на пол.

— Теперь дальше, — ласково продолжил я. — Ты слышал, что ЮНЕСКО объявило этот год годом борьбы с курением?

— Так это ж было в прошлом году, — неуверенно ответил Вовка.

Мое терпение лопнуло. Я коротким движением выхватил сигарету из его губ.

— Держи, — сказал я, протягивая сигарету Вовке. — И давай сам — ножками, ножками…

Вовка не понимал. Мне пришлось схватить его за шиворот и поднять.

— Отпусти! — кричал Вовка, отбиваясь.

— А теперь — вперед! — скомандовал я, подталкивая Довгаря к лестнице. — И вниз, живо… Ты знаешь, где бильярдная.

Довгарь не без моей помощи скрылся за дверью, над которой висел зеленый знак пожарной лестницы. Я отряхнул руки и направился дальше по коридору. Завернув за угол, увидел Славика, который стоял у окна. В руке его была незажженная сигарета.

— Ну вот, еще один, — вздохнул я.

— Ты о чем? — спросил шеф охраны.

Я в нескольких словах обрисовал ситуацию с Довгарем.

— А, это, — сказал Славик и спрятал сигарету в карман. — Нет, Паша, с этим все нормально.

— А с чем ненормально? — поинтересовался я. — Кто у тебя на посту номер один?

— Как это — номер один? — не понял Славик.

— Ну у лифтов…

— Я сам, — вздохнул Славик. — Но… Плюнь, у нас другие проблемы.

— Какие? — спросил я.

— Да вот с утра не могу дозвониться в МУБОП, — поделился Славик. — Я звонил вчера… А дежурный ответил: относительно подследственного Деденко нет никакой информации…

Мне стало стыдно. Нет, Славик все-таки молодец — так переживать за Деда!

— Прости, — сказал я. — Я хотел переплюнуть тебя в преданности начальству…

Проклиная взрыв своей борьбы против сигарет, я прошел к рабочему месту. Но успокоиться не получилось. Едва я сел за стол, зазвонил телефон. Я схватил трубку:

— Алло?

Звонила мама. Она была до крайности взволнована:

— Почему ты не сказал, что у тебя случилось? — воскликнула она. — Тебе принесли повестку!

Меня как обухом по голове ударило. Вот оно, начинается.

— Какую повестку? — спросил я. — Куда?

— Тут какая-то белиберда, не разберу…

— Ну сокращение? — подсказал я.

— Да. МУ… МУ… — пробовала прочитать мама.

— МУБОП, — выдохнул я.

Все было ясно!

— Я спустилась за газетами, смотрю — у нас что-то белеет в почтовом ящике, — начала рассказывать мама. — Я думала рекламка и чуть не выкинула…

— Ты не могла бы зачитать слово в слово, что там написано? — прервал я.

— Сейчас… — ответила мама и зашелестела бумажкой. — Вот: «Вы вызываетесь в Московское управление по борьбе с организованной преступностью в качестве свидетеля по делу…» — Она прекратила чтение: — Паша, почему «с организованной преступностью»?

— О Господи! — воскликнул я. — Ты мне ответь лучше, по какому делу!

— Здесь не написано… — сказала мама после паузы. — Паша, что это все значит?

— Я тебе потом объясню, что это все значит, — едва сдерживаясь, ответил я. — Пожалуйста, скажи мне, что там еще?

Мама подчинилась:

— Здесь подпись: «Следователь по особо важным делам Старцев»… И все. Нет, еще: «При себе иметь паспорт».

Я резко выдохнул. Фамилия «Старцев» мне ни о чем не говорила.

— И еще приписан от руки номер телефона, — продолжала мама. — Я скажу, а ты, пожалуйста, позвони! Может, тебе скажут, что от тебя хотят…

— Да, да! — воскликнул я. — Обязательно позвоню!

Мама продиктовала мне номер телефона, я записал его на бумажку и опустил трубку. И схватил пылающую голову в ладони. Аппарат тут же зазвонил снова.

Я застонал, хватая трубку:

— Алло!

— Может быть, ты все-таки объяснишь… — раздалось из трубки.

— Прости, мама, — сказал я. — Сейчас не могу. Я уже настраиваюсь на разговор со следователем Старцевым.

Я отлично понимал, что веду себя по-свински, и все-таки положил трубку на рычаг.

* * *

Сидеть в ячейке из четырех прозрачных стен — это, я вам скажу, еще то наказание! Пластиковая дверь за спиной — единственное непрозрачное место, — но она не служит защитой от любопытных взглядов сослуживцев!

Может быть, впервые в жизни я понял, что ультрасовременный дизайн нашего Здания надо послать к чертям собачьим, мне хотелось скрыться в обычной, всем нам привычной комнатенке с четырьмя стенами — с четырьмя обычными, непрозрачными стенами… сперва хорошо выспаться там, а потом — звонить, куда надо.

Ерунда какая-то. Деда забрали вчера, а мне присылают повестку сегодня. Почему? Первое, что приходило в голову: неужели Дед не сдержал слова и признался, что передал мне какие-то деньги? Но разве так поступить было в интересах Деда? Да и признаться можно было только на допросе. Кто у нас в день задержания устраивает допрос?

Черт побери, сказал я себе. Что-то у меня не получалось рассуждать логически. Видимо, после бессонной ночи. Позвоню-ка я лучше в МУБОП…