Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - [28]

Анна не была склонна анализировать свой брак – такой анализ, как она подсознательно чувствовала, принес бы больше огорчений, чем пользы, ибо в основе их отношений лежали не страсть или взаимный интерес, а забота о Лео. Если бы Лео не заявил о своем появлении так вовремя, сейчас она бы не сидела в этой комнате, в этом она была уверена.

Брак Марка с Марго был бездетен, и Анне казалось, что Марка это полностью устраивало. Однако после рождения сына Анна с удивлением отметила, что Марк очень привязан к мальчику – он готов проводить с ним часы и ничто в поведении младенца – ни крик, ни плач, ни внезапные перемены настроения не могли рассердить его или вывести из себя.

Их семейные разговоры по телефону и во время его пребывания в поместье вращались вокруг сына и быта. Как только очередной насущный вопрос решался, оба замолкали и погружались в собственные размышления, делиться которыми с супругом не требовалось. К счастью, растущий ребенок и большой дом требовали постоянных обсуждений, тем хватало, и поэтому казалось, что они находятся в постоянном диалоге.

Когда-то очень давно, три года назад, ей казалось, что с Марком она сможет быть счастлива. Довольно быстро выяснилось, что это не так. Возможно, ей мешала собственная тревожность. Анна не знала, Марк ли был ее причиной или с любым мужчиной она бы чувствовала себя схожим образом, но одно она знала точно – у нее была хорошая, пусть и не безоблачная жизнь. А у кого она безоблачная?

Молодая женщина подошла к окну и отодвинула занавеску. Минут пять она стояла и ни о чем не думая смотрела на такой родной пейзаж – зеленый луг перед домом, озеро вдалеке и белую беседку. Потом она развернулась и пошла в душ. Может, она и повела себя неправильно, но это еще не повод впадать в уныние. У нее осталась пара козырей в запасе.

***

Ранним утром 17 июня Роберт, который уже много лет мог ночью спать только со снотворным, сидел за письменным столом у открытого окна в своей комнате и карандашом делал заметки. Всего пару лет назад он вдруг с необычайной ясностью понял, что все в этом мире конечно, включая и его собственный путь, поначалу казавшийся бессрочным. Тогда он и решил написать что-то вроде мемуаров, хоть и стеснялся называть свой труд этим высокопарным словом.

С тех пор он спал ночами, только если Морфей был к нему особенно благосклонен и приходил по собственному почину, что случалось крайне редко. Обычно он отказывался от снотворного и, пока дом был погружен в тишину и сонное забытье, сидел за столом и записывал все, что приходило в голову.

Это были воспоминания молодости и зрелости, записанные вразнобой; мысли, пришедшие на ум недавно; забытые и вновь напомненные кем-то афоризмы; детали прошедшего дня, о которых не хотелось забывать. «Я и еще кое-что» – так про себя он называл эти заметки. Записи прошедшей ночи оказались краткими – по понятным причинам, они были посвящены Марку – его рождению, взрослению, успехам.

Во времена, когда Марк родился, отцам не надо было посвящать детям свое свободное время и доказывать, что они могут справляться с их воспитанием не хуже матерей – достаточно было обеспечивать ребенка финансово, чтобы твой отцовский долг считался исполненным. Поэтому Роберт плохо помнил Марка в детстве, зато с момента вступления того в пубертат они общались много и весьма плодотворно, судя по успехам сына.

Роберт искренне гордился своим мальчиком, хотя не мог отрицать, что в его характере хватало и недостатков. Т.е. того, что воспринималось как недостаток в женской картине мира, но никак не в мужской. Марк был бабником. И это одно из тех качеств, которые он явно унаследовал от отца. Роберт глубоко и непритворно вздохнул.

В молодости увлечение женщинами казалось ему самому таким же естественным, как любовь к охоте и регулярные занятия спортом. Однако со временем и по причинам, о которых он вспоминал с грустью, на смену бравурному жизнелюбию пришли мысли о том, что, бегая за многими женщинами, ты, по сути, повторяешь один и тот же путь, который от многочисленных повторений становится все более банальным.

Разумеется, победы доставляют удовольствие и дают приятное ощущение собственной мужской силы и привлекательности, но путь дон Жуана исключает настоящую близость с кем-то одним, по-настоящему для тебя ценным.

Роберт в который раз вспомнил жену. Он женился по договоренности родителей на умной и воспитанной особе, которая, на его счастье, оказалась еще и хороша собой. Жизнь их, на его взгляд, протекала в довольстве и порядке, но неожиданно для себя после ее смерти он смутно почувствовал, что навсегда упустил что-то важное.

Лишь недавно он понял, что тосковал по настоящей близости с другим человеком, той, которой никогда не имел. Теперь ему бы хотелось прожить жизнь вместе с родственной душой, которая знала бы и понимала его как никто. Но шансом он не воспользовался – с женой они были как воспитанные соседи, каждый занятый своими делами. Он жил своей интересной работой и краткосрочными романами, каждый из которых требовал лишь усилий завоевания с его стороны. Как только женщина отдавалась и период упоения страстью проходил, он устремлялся на поиски следующей – другой схемы он не видел. Чем жила жена, он не знал. Тогда ему не приходило в голову интересоваться, теперь же было слишком поздно.