Упраздненный ритуал - [39]

— А вы хотите, чтобы он рассказывал об этом на каждом углу? — спросил Альтман. — Я тоже не должен был вам об этом говорить. Просто меня спросили про ребят. Я сам не могу понять почему все так происходит. При чем тут Рауф, Олег, Эльмира, Игорь. Все так нелепо перемешалось.

— Все ясно, — сказал Ахмедов. — Вы ничего больше не хотите добавить?

— Если у вас нет больше вопросов.

— У меня есть, — сказал Вейдеманис, — господин Альтман не сказал нам, как он относился к госпоже Кирсановой. И как относился к остальным убитым.

— Мне Кирсанова всегда нравилась, — чуть подумав, сказал Альтман, снимая очки и снова протирая их, — очень нравилась. Но ей больше нравились другие. Керимов и Габышев. Я не в обиде. Все так и должно было быть. Они были высокие, красивые, сильные. А я был неуклюжий увалень, рыжий и в очках… Какой был второй вопрос? Как я относился к убитым? С Рауфом дружил до определенного времени, потом он уехал в Сумгаит и мы перестали общаться. С Олегом у нас были нормальные отношения, ровные, как и у других одноклассников. А вот Эльмиру Рамазанову я не любил.

— Почему? — не отставал Вейдеманис.

— Не знаю почему. Она была злая девочка, злопамятная и злая. Конечно, нельзя так говорить об умерших, но вам ведь нужна правда. Я могу идти?

— Да, — кивнул Ахмедов и, когда Альтман вышел, возбужденно обратился к Дронго, — мы нашли убийцу! Я абсолютно уверен, что это Фазиль Магеррамов. Какой негодяй. Вы посмотрите, как он нас здесь обманывал. Ведь не побоялся очернить умершего, рассказал про взятку, которую дал Керимову, про десять тысяч долларов. Но не рассказал о случае, который произошел в лагере. Все совпадает. Он наверняка решил избавиться сначала от Рауфа — для отвода глаз, чтобы никто ничего не заподозрил. А в качестве объектов убийства выбрал троих — Ларченко, Рамазанову и Керимова. Остается найти доказательства, и мы его посадим. Хотя уже сейчас ясно, что он нас обманывал.

— Не думаю, — сказал Дронго, — ведь каждому человеку неприятно вспоминать такие подробности. Что касается Керимова, то вряд ли Магеррамов стал бы врать. Вы знаете прокуроров, которые не берут взяток? Если есть такие бессеребреники, значит, они давно уже не прокуроры. В этой системе иначе нельзя. Только есть прокуроры, которые принимают то, что им дают, и есть вымогатели, которые издеваются над людьми. Вот и вся градация.

— Послушать вас, так вообще все плохо, — отмахнулся Ахмедов, — я думаю, что главный подозреваемый — это Магеррамов. Или вы полагаете, что только вы читали Фрейда? Он маленького роста, у него с детства были комплексы. Это, вне всякого сомнения, он. Вы про фильмы какие-то спрашивали. Может, он любил садистские фильмы?

— В таком случае, где пистолет, который он якобы отнял у Керимова?

— Спрятал, — убежденно произнес Ахмедов, — нам нужно все обыскать. Представляю, как он ненавидел Керимова. Знаете, я заметил странную вещь. Люди обычно больше всего на свете ненавидят своих благодетелей.

— Тоже мне благодетель за десять тысяч долларов, — усмехнулся Дронго, — ладно, давайте поговорим с Лейлой Алиевой и начнем анализировать всю полученную информацию. Хотя мне кажется, что сейчас это дело гораздо сложнее, чем представлялось вначале. Боюсь, что наше расследование может выйти совсем на другие результаты.

— У тебя есть какие-то соображения? — спросил Вейдеманис.

— Пока не уверен, — уклонился от ответа Дронго.

В комнату вошел Курбанов.

— Они в туалет просятся, — пояснил он.

— Все сразу? — рявкнул Ахмедов.

— Да. Мужчины стеснялись говорить, но Габышев вышел и сказал нам. И женщины тоже…

— Хорошо. Пусть с каждой группой пойдут полицейские. Чтобы ничего не случилось. Ты меня понимаешь. Головой отвечаешь. Нет, подожди. Отведите всех в один туалет, в женский. На втором этаже. В мужской чтобы никто не заходил. Может, убийца там и спрятал свой пистолет. Нужно все проверить.

— В канализации проверять? — зло спросил Курбанов.

— Если понадобится, руками дерьмо копать будем, — зло парировал Ахмедов, — но пистолет найдем. Пусть ищут.

— Пусть первой пойдет Лейла Алиева, — сказал Дронго.

— Уже поздно, — напомнил Курбанов, — люди в конференц-зале. Двести с лишним человек. Что с ними делать?

— Мы решим. Вы можете идти, — отпустил подчиненного Ахмедов.

— И что вы намерены решать?

— Пусть еще посидят.

— Людей нужно отпустить, — подсказал Дронго.

— Как мне их отпускать? — в голосе Ахмедова слышалось раздражение. — А если убийца среди них?

— Двести человек, — сказал Дронго, — вы все равно не сможете их допросить. Лучше вызовите сюда из вашего управления женщину.

— Какую женщину? — не понял Ахмедов.

— Вашего сотрудника, — пояснил Дронго, — если преступление совершила женщина, то вы не сможете ее обыскать при выходе из здания. А если у мужчины была сообщница? Такая ситуация вполне вероятна. Вызовите своего сотрудника и начните всех выпускать.

— Только этого не хватало, — понял наконец Ахмедов, — они разнесут по всему городу сплетни о маньяке. Вы понимаете, что вы мне предлагаете?

— Если эти люди не вернутся домой вовремя, будет еще больший скандал. Там много молодых ребят, студентов. Вы даже не представляете, какой митинг соберется перед школой. А если узнают, что здесь кого-то убили и вы не выпускаете людей из здания, я вам гарантирую не только снятие с работы. Против вас еще возбудят уголовное дело за злоупотребление служебным положением. Вы этого хотите?