Управление войсками - [16]

Не могу отрицать, что чувство уверенности, которое я испытывал, находясь в боевой обстановке, повышалось потому, что наряду с предоставляемой мне в определенных рамках свободой действий в отношении осуществления тех или иных решений чувствовалась постоянная забота о моей дивизии со стороны вышестоящего командира. Это не должно послужить основанием для вывода о целесообразности ограничения самостоятельности. Это чувство естественное. Оно не исчезало и тогда — и это удивительно, — когда я не получал практической поддержки со стороны вышестоящего начальника, ни будучи в дивизии, ни, за исключением одного случая, на вышестоящих должностях.

Большой круг деятельности в должности командира армейского корпуса, большая протяженность полосы действий, более значительная роль, которую играли разведка и информация, и не в последнюю очередь возросшие возможности, которые имелись в результате превосходства сил у противника, оказали влияние на мое отношение к боевой обстановке. Загадки, которые она постоянно таит в себе, возросли как по числу, так и по размаху. Но именно опыт, приобретенный мной в ходе тяжелых испытаний, которым подвергалась дивизия, заложил первые основы уверенности. Когда корпус участвовал в одной из самых крупных боевых операций — в битве под Орлом, — я почувствовал наибольшую уверенность.

Армейский корпус занимал в командной иерархии среднее положение, которое отнюдь не было завидным. Его командование не соприкасалось с противником, а также и со своими войсками так, как это имело место в дивизии. Да и задачи его, как правило, давали командиру небольшое поле деятельности в плане диспозиции своих войск. Все это оказывало немалое влияние на уверенность командира. Правда, и в этом случае имеется испытанное средство повышения чувства уверенности — создание как в наступлении, так и в обороне в соответствии со сложившейся [44] обстановкой сильных резервов. Но возможностей для этого никогда не было. Недостаточный резерв внушает скорее неуверенность. Еще находясь в дивизии и особенно в армейском корпусе, я убедился в том, что даже при неясности обстановки важным, а при определенных условиях и единственным, средством повышения чувства уверенности являются четко сформулированный замысел, соответствующее ему гибкое оперативное построение войск и твердая воля к осуществлению принятого решения. Стремление познать то, к чему стремишься, всегда является успокаивающим средством. Формулируя замысел, командир определяет основную линию своих действий, если даже исходный пункт очень часто и не имеет прочной опоры. Но всегда ли удается определить четкий замысел? Такой четкий, к которому стремишься, не всегда.

Чувство уверенности возросло у меня, когда я командовал армией и группой армий. Хотя мне и приходилось постоянно иметь дело с превосходящим противником, я располагал значительно большим простором в вопросах использования своих сил. В обороне батальон или дивизия, которым противостоят вдвое большие силы противника, создают более неблагоприятную обстановку, чем в том случае, когда вдвое более сильный противник ведет бой против армии. В наступлении это зависит от качественной стороны сил противника. Операции противника в обороне, представляющие опасность для армии (группы армий), развиваются сравнительно медленно и позволяют в большинстве случаев иметь время для контрмер.

В крупных масштабах сохранить инициативу в наступлении в большинстве случаев легче, чем в низшем звене, потому что в такого рода рамках в случае сильного сопротивления противника проще сменить одно направление наступления на другое. А успех нередко достигается только путем изменения направления главного удара. Возможности же для этого у армейского корпуса незначительные, а у дивизии — еще более ограниченные, так как здесь речь идет о небольших полосах, и противнику нетрудно вести за ними наблюдение. Это прежде всего относится к дивизии, сосредоточение основных сил которой при ее прежнем построении боевого порядка частично все еще не выходило за границы действия огня противника. [45]

Командуя армией, я, безусловно, не слагал с себя заботы о подчиненных соединениях и частях и предпринимал все возможное для улучшения их положения. Но успех армии предопределялся не только моими мерами. Он зависел и от хода боевых действий этих соединений и частей.

Оценка обстановки в значительной степени основывалась на данных, получаемых от разведки и из донесений командиров. Они являлись значительным поводом для сомнений, когда с данными, изложенными в них, командир был или совсем не знаком, или знаком мало, что, как правило, бывало со мной, поскольку в течение девяти месяцев я вынужден был принимать командование одной армией и тремя группами армий.

В общем, я не смог утратить чувства близкой дистанции к боевым действиям, к чему привык за время командования дивизией в течение двух с половиной лет. Но поскольку я стал иметь дело с мероприятиями большего масштаба, приобрел даже в результате некоторого отдаления от тактического руководства преимущество в том отношении, что имел большую возможность наблюдать со своего поста действия противника. В целом чувство уверенности на этой должности во мне укрепилось.