Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа - [25]

Первое серьезное сопротивление новому, всепроникающему, но весьма противоречивому классическому либеральному мировоззрению оказал марксизм. Беспощадно вскрывая внутренние противоречия либеральной рыночной модели, Карл Маркс, вооруженный гегелевской диалектикой, убедительно доказал, что естественный ход развития свободного рынка отнюдь не приведет общество и его граждан к свободе, гармонии и процветанию, как то обещали апостолы Просвещения. Наоборот, Маркс предсказывал, что ничем и никем не ограниченный свободный рынок и частный капитал загонят человечество в пучину кризисов и социальных конфликтов, из которых существует только одна возможность выхода – гражданская война и пролетарская революция. Назвал Маркс и основное антагонистическое противоречие капиталистической модели развития – это противоречие между общественным трудом и частной формой присвоения результатов труда. По Марксу, основной виновницей неравенства, напряженности и грядущих конфликтов в обществе являлась частная собственность на средства производства. Задача пролетарской революции – устранить эту частную собственность, чтобы сделать средства производства всеобщим достоянием. Критика Маркса либеральной рыночной модели и выводы из этой критики были настолько убедительными, что марксизм стал восприниматься в мире как строго обоснованная научная теория. К сожалению, Маркс в своей теории, как и многие теоретики либерализма до и после него, основное внимание уделил социально-экономическим проблемам общества, очевидно полагая, что прочие проблемы – морально-этические, культурные, национально-исторические, организационные и т. д. решатся сами собой после устранения основного экономического противоречия.

XX век внес существенные коррективы в теорию Маркса. Частный капитал развитых стран, после многочисленных кризисов, войн, Великой депрессии и, в особенности, после победы Великого Октября, установившего на i/б суши Земли республику рабочих и крестьян, внял, наконец, предупреждениям марксизма и пошел навстречу требованиям наемных работников. Была повсеместно разрешена профсоюзная деятельность, организовано социальное страхование работников, введен 8-часовой рабочий день. Государство стало активно вмешиваться в экономику, перераспределяя национальный доход, поддерживая и даже развивая ключевые отрасли и предприятия. Все эти мероприятия, вместе взятые, позволили в значительной степени остудить предельный накал классовых страстей, существовавший во времена Маркса. В результате многочисленных взаимных уступок антагонистические противоречия между трудом и капиталом приобрели вялотекущий характер. Мы можем утверждать, что это благоразумное отступничество элит ведущих капиталистических государств от канонов классического либерализма сохранило жизнь мировой капиталистической системе. Основания для этого утверждения у нас такие.

Лозунг неограниченного свободного рынка содержит в себе, как минимум, два системных противоречия, несовместимых с прокламируемой идеей. Во-первых, без постоянного контроля и вмешательства государства в коллизии беспощадной конкурентной борьбы в условиях ничем не ограниченного рынка очень скоро естественным путем на рынке останется один-единственный победитель – монополист, со всеми вытекающими тяжкими последствиями для общества. Разумеется, победитель в этом случае вольно или невольно, но неизбежно, становится одновременно и могильщиком свободного капиталистического рынка.

«Последовательный либерал считает, что в принципе все должно подчиняться логике рынка. Для консерваторов же, а, впрочем, также и для либеральных социалистов существуют, напротив, определенные цели, ценности, которые нельзя отдавать на откуп законам рынка и подчинять им. Потому что если предоставить рынок самому себе, он ликвидирует конкуренцию и тем самым самого себя. В конце концов, тогда на рынке останется всего один сильнейший. Только государство, сильное государство может обеспечить относительное равенство шансов конкурентов».

Гюнтер Рормозер «Кризис либерализма»

Во-вторых, еще безнадежней дело обстоит с демократией, которая, якобы, является неизменной спутницей свободного рынка, но которую, на самом деле, свободный рынок хоронит еще быстрей, чем конкуренцию. Свободный рынок и демократия – взаимоисключающие понятия. И в этом утверждении нет ничего удивительного – свободный рынок заранее знает, что любые, самым демократическим образом избранные парламенты, правительства и президенты, вместе взятые, не имеют такой власти, которая могла бы воспрепятствовать его свободной деятельности. А значит, с точки зрения рынка, они не имеют НИКАКОЙ власти вообще, и рынок волен делать все, что ему заблагорассудится. Ну а поскольку рынок все-таки не какая-то потусторонняя метафизическая вещь в себе, а система, созданная и поддерживаемая определенным кругом людей, которые, как правило, лично не принимают участи я во всенародных выборах, то и выходит, что президенты, парламентарии, министры – сплошь дурилки картонные, профанирующие саму идею демократии и заодно веру в нее народа. Общественная система, основанная на свободном рынке и культе индивида, без вмешательства третьей силы (государства), несущей функцию справедливого перераспределения общественного продукта, неизбежно скатывается к простейшей бинарной оппозиции капитал (богатые) – население (бедные). Первые, обладая огромными финансовыми ресурсами и осуществляя неусыпный неофициальный контроль над остальными, в первую очередь над информационными средствами, способны навсегда сохранить за собой доминирование в обществе, в том числе и политическое. Само понятие демократии при этом неизбежно деформируется, свертывается до примитивных процедур, более или менее удачно имитирующих подлинную демократию, в которой суверен – народ должен по определению иметь право и возможность контроля и управления всеми процессами, происходящими в обществе. Капитал в абсолютно свободной рыночной системе, где функции государства предельно ограничены, в конечном итоге неизбежно оказывается вне зоны контроля общества. Остальное – дело техники. Управляемые капиталом электронные СМИ с помощью современных технологий «промывания мозгов» легко справятся с задачей поддержания наивной веры у большинства населения в любимую сказку капитализма о гадком утенке – о якобы имеющемся у каждого свободного гражданина шансе стать прекрасным лебедем и воспарить в недосягаемые для остальных небеса. На самом деле в век глобализации, при неограниченном господстве крупного капитала, таких шансов у простых граждан совершенно не осталось, и только наивные простаки могут сегодня верить в миф либерализма о демократии и обществе равных возможностей в условиях ничем не ограниченного свободного рынка. На наш взгляд, такими шансами обычные люди реально располагают только в системе государство (чиновники) – население, характерной для традиционализма. Несмотря на то, что эта система является старейшей (достаточно привести примеры древнего Китая, Египта, империи Инков, Российской империи) она и сегодня с успехом используется во всех левых либеральных моделях устройства общества, начиная со стран с так называемой социально ориентированной рыночной экономикой, яркими представителями которой являются Германия и скандинавские страны; и кончая странами социализма, тем же Китаем. Но это тема отдельного большого исследования.