Употреблено - [37]
– Какой большой у вас фотоаппарат. Профессиональный. Этого, конечно, следовало ожидать. Я тоже снимаю на цифровой, только маленький, как говорится, ширпотребный. Мне хотелось бы обучиться у вас приемам профессиональной фотосъемки. Отчасти поэтому я настаиваю, чтобы вы жили здесь, пока делаете интервью. Тогда и мне будет польза.
Наоми ежеминутно отсматривала сделанные снимки на жидкокристаллическом дисплее “Никона” – “обезьянила”, как говорят с усмешкой профи и, конечно, все до единого без конца делают то же самое. Современные дисплеи идеально передают картинку – разрешение, цветá, – и ты видишь в точности, что получилось. Она не знала ни одного человека, которого ностальгия по пленочным фотоаппаратам действительно заставила бы снимать на пленку, разве только в качестве мазохистской ретроакции.
– Мсье Аростеги, извините, но я не согласна жить у вас. И почему вы говорите, что только от уроков фотографии вам будет польза? Мне казалось, вы хотите поведать свою историю. Вы ведь еще никому ее не рассказывали.
– Ари. Называйте меня Ари, если надумаете здесь поселиться. Я пишу книгу и в ней расскажу свою историю. А вы вряд ли сможете представить ее достаточно объективно, вернее, достаточно субъективно.
– Хороший журналист способен рассказать о герое такое, чего он и сам о себе не знал, поверьте моему опыту.
– Правда? Это было бы интересно. Весьма.
Уже через несколько часов Наоми оккупировала шаткий металлический столик на кухне у Юки, разложила на нем всю свою электронику, чтобы упаковать и перевезти к Аростеги. Юки стояла, прислонившись к входной двери, и наблюдала за Наоми, а заодно, конечно, с кем-то переписывалась, сидела в “Фейсбуке”, “Твиттере” и “Инстаграме”, играла в видеоигры и смотрела мультики на здоровенном телефоне-раскладушке неизвестной Наоми модели, корпус которого пестрел наклейками с симпатичными и жуткими персонажами японских аниме и манга.
– По-моему, ты ненормальная, – сказала Юки. – А то и самоубийца.
Кабели-коннекторы-адаптеры Наоми обычно складывала в старые бумажные конверты с мягкой прокладкой и каждый раз, пакуя вещи, сталкивалась с одной и той же головоломкой: что, куда и с чем положить. Сейчас она стояла у стола, уперев руки в бока, смотрела на сваленные как попало конверты, провода и всякую всячину и дожидалась, когда же придет решение. Время от времени Наоми бросалась к этой куче, как баклан бросается в море за угрем, выхватывала из нее что-нибудь и запихивала в подходящий конверт – почему именно тот, а не иной, знала только она, – отходила и ждала следующего озарения.
– Это только самое необходимое. Бóльшую часть вещей я оставлю здесь, если не возражаешь. Он сказал, что хочет брать у меня уроки фотографии.
– Дорогая моя, он хочет заняться с тобой сексом или убить. А может, и то и другое. Одновременно.
– Прекрасно, – ответила Наоми, прежде чем нырнуть опять. – Обязательно пришлю тебе фото графии.
– Кстати, о сексе. Чем закончился твой визит в женскую консультацию? Нашла англоговорящего гинеколога?
– Пришлось удовольствоваться франкоговорящим. Сначала он порекомендовал мне пройти какой-то курс “Голубой лотос”.
– Да. Это для работающих женщин. Я имею в виду офисных работниц, обслуживающий персонал. Нормальный был доктор? Зря я с тобой не пошла.
– Доктор-то нормальный. Но что за дурацкая тема про работающих женщин? Пришлось объяснять ему, что меня интересуют только венерические заболевания. Я его, наверное, шокировала.
– Этот курс еще называется “Германий”. Я его проходила.
– Ты? Правда? Юки!
– Была у меня парочка любовников не очень хороших. Конечно, до твоего философа им далеко…
– Пожалуйста, не беси меня. Но с какой стати “Германий”? Почему в Японии обследование на венерические заболевания носит название какого-то там металла, открытого немцем? “Голубой лотос” звучит намного сексуальнее.
– Японские врачи вообще народ странный, у них нездоровая склонность к поэзии. Про название надо было у доктора спросить.
– Я хотела сбить его с толку. Но он, правда, не без моей помощи, поставил совершенно правильный диагноз: Ройфе – и выписал мне вот это.
Наоми откопала в кармане куртки рецепт и протянула Юки, та едва на него взглянула.
– Сасагаки. Не знала, что он говорит по-французски. Это самый обычный антибиотик. Купим в аптеке по соседству. Пойдем туда вместе. Судя по количеству, здесь месяца на два. Так ты собралась спать с мсье Аростеги? Похоже, придется немного подождать. Хотя, может, с твоей болезнью Ройфе и презерватива достаточно?
– Спасибо за очаровательный поток сознания, Юки. Теперь мне все окончательно ясно.
– Всегда пожалуйста.
Аростеги сделал два захода, чтобы втащить чемодан и спортивную сумку Наоми по узенькой лестнице на второй этаж. Наверху, конечно, тоже были не хоромы – здесь еле уместились две спальни и ванная. Аростеги открыл дверь в одну из комнат, совсем маленькую – он бросил сумку на узкую деревянную кровать прямо с порога и повернулся к Наоми, которая шла следом.
