Упоение властью. Револьвер, спирт и кокаин. 1917 год - [32]

На следующий день по флотам и флотилиям был разослан, подписанный П.Е. Дыбенко и членами морской коллегии С.Е. Саксом и Ф.Ф. Раскольниковым, приказ, в котором был объявлен данный декрет. Тогда же решением Законодательного совета морского ведомства, Морское министерство было переименовано в Народный комиссариат по морским делам. Совнарком в тот же день назначил коллегию наркомата по морским делам под председательством наркома П.Е. Дыбенко в составе И.И. Вахрамеева, Ф.Ф. Раскольникова и С.Е. Сакса.

Одновременно был издан ряд приказов, усиливших большевистское влияние во флоте, обеспечивших сбережение кораблей, укрепивших дисциплину и организованность. На кораблях и в частях были созданы специальные комиссии для набора моряков на службу в новый советский флот.

Необходимо отметить, что, несмотря на объявленную демобилизацию, подавляющее большинство матросов осталось добровольно служить во вновь создаваемом Красном флоте. Причин тому было несколько. Во-первых, этому способствовала революционная сознательность большой части матросов именно они начали революцию, именно они должны были довести ее до полной победы. Кое-кто за время революционной свободы обзавелся если ни семьей, то местной дамой сердца, которая никогда бы не поехала из Петрограда, Ревеля или Кронштадта в забытую богом деревню. Были и те, кому просто не хотелось возвращаться к скучному и однообразному сельскому или фабричному труду. На флоте да еще в революцию было куда интересней и веселей! Вспомним, что подавляющее количество матросов являлись людьми достаточно молодыми, а молодость, как известно, любит приключения и авантюры. Кроме всего прочего, являясь матросом, в сложившихся политических условиях было намного легче сделать политическую, административную или военную карьеру, чем вернувшись к рабочему или крестьянскому труду.

Был еще, наконец, еще один весьма немаловажный факт привлечения матросов к добровольной службе на флоте – деньги. Военно-морской историк К.Б. Назаренко, проанализировав тенденции изменения окладов офицеров, унтер- офицеров и матросов с 1914 года до начала 1918, сделал вывод, что больше всех выиграли (по праву победителей!) матросы. К.Б. Назаренко пишет: «По сравнению с довоенными, их оклады (в реальном исчислении) существенно возросли, причем, чем ниже было служебное положение матроса, тем больше он выигрывал. Молодой матрос, получавший до войны 9 руб. в год, стал получать с февраля 1918 г. 340 руб. в месяц, что соответствовало (с учетом 800 % инфляции) 510 довоенным руб. в год. Его оклад вырос почти в 57 раз! При этом оклад молодого матроса стал существенно превышать размер зарплаты неквалифицированного рабочего, составляя (в довоенных ценах) 42,5 руб. в месяц. Оклад самой высокооплачиваемой категории матросов – старшин- мотористов авиации вырос с 360 руб. в год (до войны) до 480 руб. в месяц, что соответствовало 690 руб. в год в довоенных ценах (рост в 1,9 раза). При сохранении таких окладов, действительно можно было решить вопрос о переводе флота на вольный найм, так как молодой матрос из рабочих, поступив на флот, серьезно выигрывал в материальном плане».

Но все хорошо было, увы, только на бумаге, в реальности все обстояло иначе. Положенное матросам жалование платили с большими задержками и часто не полностью. Причиной задержки жалованья было не только его повышение, но и сокращение сметы Морского комиссариата. По свидетельству Ф.Ф. Раскольникова, ему и П.Е. Дыбенко было поручено сократить смету морского ведомства, причем сами руководители ведомства «считали, что бюджет раздут». В результате якобы «сокращение дало экономию в десятки миллионов рублей». Что касается обмундирования матросов в 1918 году, да и в последующие годы, с ним все обстояло благополучно. По свидетельству И.С. Исакова, матросы, в отличие от красноармейцев, были «одеты хорошо, даже с флотским шиком».

Переход от добровольчества к комплектованию флота на основе мобилизации военнообязанных осуществлялся постепенно. Так в конце мая 1918 года в типовой договор моряка-добровольца, вступающего в ряды РККФ (принятый Совнаркома в январе 1918 года), было внесено серьезное дополнение, что поступающий на военно-морскую службу принимал обязательство оставаться в рядах действующего флота до окончания войны, даже если срок заключенного с ним договора истекал в ходе военных действий. Это дополнение позволяло в некоторой степени стабилизировать численность личного состава, но оно не решало проблему пополнения флота новыми кадрами.

* * *

На следующий же день после принятия декрета о создании РККФ было введено в действие и «Временное положение о комиссарах Морского комиссариата». Положение стало первым ударом, нанесенным большевиками по матросской демократии. В положении указывалось, что на флоте вводится институт комиссаров, которые назначаются для «наблюдения и направления работ в управлениях, учреждениях и заведениях Морского комиссариата в полном согласии с принципами идеи народовластия и постановлениями Совета Народных Комиссаров». Свою работу комиссары должны были осуществлять совместно с начальниками управлений. «Во все свои начинания, – говорилось в положении, – начальник посвящает комиссара, и решения вступают в силу лишь после того, когда достигнуто соглашение с комиссаром». Подписью комиссаров отныне должны были утверждаться все официальные приказы, циркуляры и документы. Помимо этого, на комиссаров возлагалась ответственность предотвращать «всякие контрреволюционные попытки, откуда бы они ни исходили». Комиссарам предоставлялось право назначать любые проверки в управлениях, осуществлять контроль за приемом и увольнением сотрудников и т. д.