Упаковка - [2]

Эрл взмахом руки показал, что предпочитает оставить эту тему. На самом деле не было никаких особенных инцидентов, о которых он мог бы поведать Мод. Люди типа Чарли Фримэна никогда не позволяли себе сказать что-либо унизительное по отношению к Эрлу, когда он обслуживал их в качестве официанта. Но, в то же время, Эрл чувствовал на себе этот взгляд сверху вниз и мог побиться об заклад, что в его отсутствие они говорят про него и...

Стараясь избавиться от дурного настроения, он встряхнул головой и улыбнулся.

— Мамочка, а как ты посмотришь на то, чтобы нам немножечко выпить и пойти обследовать наши владения? Если я собираюсь их показывать Чарли, не мешало бы мне самому сначала понять, как действуют все наши хитроумные приспособления, иначе он может подумать, что старина Эрл в этом доме — не хозяин, а дворник или официант... О господи, опять телефон! Думаю, на сей раз цивилизация до тебя добралась.

— Мистер Фентон! — послышался голос горничной. — Это мистер Конверс!

— Привет, Лу, старый конокрад! Как раз осваиваем твое творчество. Похоже, нам с Мод придется записаться на курсы инженеров-электриков, ха-ха-ха... А? Кто?.. Ты шутишь?.. Они правда хотят?.. Ну что ж, чего-то подобного можно было ожидать. Если они уже выбрали, ничего не поделаешь. Мы с Мод совершили кругосветное путешествие, пять минут как вошли в дом, но такое чувство, что оказались на Центральном вокзале.

Эрл положил трубку и почесал в затылке, шутливо изображая озабоченность и усталость. На самом деле он был рад подобной активности. Телефонные звонки свидетельствовали, что жизнь — несмотря на то, что завод уже продан, а дети выросли и разлетелись из родительского гнезда — только начинается.

— Что еще? — спросила Мод.

— Конверс сказал, что какой-то дурацкий журнал для домовладельцев хочет сделать статью про наш дом, и они днем приедут брать интервью и фотографировать.

— Забавно.

— Возможно. Не знаю. Не хотелось бы мне выглядеть на всех этих фотографиях неким чванливым ничтожеством. — Показывая, насколько этот сюжет его не волнует, Эрл решил сменить тему. — Не знаю, почему бы ей это не носить, учитывая, сколько мы ей платим. Похоже, наш дизайнер действительно продумал все до мелочей. — При этом он открыл дверцы шкафа рядом с террасой и извлек оттуда передник, поварской колпак и лежащие в нем белые асбестовые перчатки. — Видит бог, очень богато смотрится, не правда ли, Мод? Посмотри, что написано на переднике!

— Очень мило, — кивнула жена и прочитала вслух надпись: «Не стреляйте в повара, он готовит как умеет». — Ты выглядишь настоящим Оскаром Уолдорфским, Эрл! Дай-ка поглядеть на тебя в колпаке!

Он добродушно усмехнулся и натянул колпак на голову.

— На самом деле, не понимаю, как всем этим пользоваться. Кажется, я выгляжу марсианином.

— По-моему, ты выглядишь замечательно, и я не променяю тебя и на сотню высокомерных Чарли Фримэнов!

Держась за руки, они прошли по мощеной террасе к домику для гриля — каменному сооружению, которое издалека по ошибке можно было принять за здание сельской почты. Они поцеловались, как целовались перед Великими Пирамидами, перед Колоссом и Тадж Махалом.

— Знаешь, Мод, — заговорил Эрл, ощущая такой сильный прилив эмоций, что даже сдавило в груди. — Мне всегда хотелось, чтобы мой отец был богатым, чтобы у нас с тобой был такой дом сразу, как только я окончил колледж и мы поженились. Но теперь я понял, что был не прав. У нас бы тогда с тобой не было такого момента, как сейчас, когда мы можем оглянуться и сказать, что мы сами прошли весь этот путь — до последнего дюйма. И мы с тобой хорошо понимаем маленького человека, Мод, потому что сами когда-то были маленькими людьми. Видит бог, ни одному богачу из тех, кто, как говорится, родился с серебряной ложкой во рту, этого не понять ни за какие деньги. Сколько людей в нашем круизе не хотели даже одним глазком посмотреть на эту ужасную нищету в Азии. Они боялись потревожить свою совесть. Но нам — да, с учетом того, как мы прошли весь этот трудный путь — нам, думаю, нечего стыдиться, и мы могли спокойно смотреть на этих бедных людей и, думаю, в чем-то понимать их.

— Угу, — кивнула Мод.

Эрл пошевелил пальцами в тонких перчатках.

— А сегодня вечером я намерен пожарить нам с тобой и Чарли стейки из филейной части толщиной с манхэттенский телефонный справочник. И мы заслужили каждую унцию, могу сказать это с чистой совестью.

— Мы даже еще не распаковались.

— Ну и что? Я не устал. У нас впереди много дел, и чем быстрее я приступлю к ним, тем больше успею сделать.

Мод и Эрл, все еще в поварском облачении, находились в гостиной, когда горничная ввела Чарли Фримэна.

— Кого я вижу! — воскликнул Эрл. — Неужто старина Чарли?!

Чарли был по-прежнему худощавым и стройным; возраст выдавала лишь седина в густых волосах. Лицо, кое-где тронутое морщинами, излучало уверенность и мудрость, хотя Эрлу показалось, что на губах по-прежнему играет едва уловимая усмешка. На самом деле старина Чарли почти не изменился, и студенческие отношения, несмотря на сорокалетний перерыв, с новой силой возродились в сознании Эрла. Совершенно непроизвольно он почувствовал себя обиженным холопом, тупым и грубым. Единственным способом защиты оказался все тот же, из тех же времен — скрываемое негодование и надежда на то, что рано или поздно все будет совсем по-другому.