Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств - [56]

В 435 г. бургундский король Гундахар напал на римскую провинцию Belgica I, и Аэций с войском, состоявшим из гуннов, герулов, франков и аланов, нанес ему поражение. На следующий год гуннские войска (неизвестно, по собственному почину, или по поручению Аэция, но во всяком случае с его согласия) разгромили королевство бургундов на Рейне.[50]

Римское правительство использовало также гуннские вспомогательные войска для подавления народного движения в Галлии и борьбы против Тулузского королевства вестготов. В 437 г. римский военачальник Литорий с помощью гуннов разбил багаудов Арморика. Руководитель восстания Тибатон попал в плен, движение было временно подавлено. Гуннское войско под командованием Литория освободило Нарбонну, которую осаждали вестготские войска. В 439 г., однако, под Тулузой Литорий потерпел поражение.

Таким образом, в рассматриваемый период характер гуннских отношений с Западной Римской империей был несколько отличен от взаимоотношений Восточной Римской империи и гуннов. Равеннскому [113] правительству не приходилось покупать мир с гуннами на таких унизительных условиях, как это вынуждены были делать константинопольские правители. Отношения Западной империи с гуннами не были, однако, такими, как с германскими федератами: если здесь и можно применить термин foedus, как полагает Л. Варади,[51] то это был союз особого рода. Равеннское правительство по существу использовало гуннов как наемников. Когда они селились на римской территории по договору с Западной империей, это означало фактически уступку варварам данной области. Римское правительство даже формально не сохраняло своих прав на эту территорию, а местное население оказывалось полностью под властью гуннов.

Взгляд римского общества на гуннов с времен Аммиана Марцеллина, считавшего гуннское племя самым диким на земле (omnem modum feritatis excedit), изменился. Правда, церковная традиция, как и раньше, представляла гуннов и их вождя Аттилу врагами христианского мира и разрушителями мирового порядка. Но уже для Приска Аттила — крупный государственный деятель, совершающий великие деяния.[52] Сальвиан, утверждая, что язычники не так испорчены, как римляне, относит к варварам в равной мере франков, саксов, вандалов и гуннов. Как и Приск, он отмечает, что гунны не знают налогового гнета в отличие от подданных Римского государства.[53] В правящих кругах римского общества имелись лица, видевшие в гуннах орудие римского военного могущества.[54] Некоторые исследователи подчеркивали симпатии народных масс Западной Римской империи по отношению к гуннам.[55] Источники не подтверждают, однако, этого предположения. В них нет данных о поддержке народными массами гуннов, и наоборот, даже жители Арморика — центра движения багаудов, выступили в 451 г. вместе с Аэцием против Аттилы.

В конце 40-х годов наступил новый этап в истории отношений Западной Римской империи с гуннами. Аттила принял в переговорах с равеннским правительством тон, который ранее он допускал лишь по отношению к Константинополю.[56] Римским правящим кругам стало ясно, что Аттила готовится к походу на Запад.[57] Государства, игравшие первостепенную роль в международных отношениях того времени — Восточная Римская империя и Вандало-аланское королевство — могли быть заинтересованы в подобном повороте событий, так как это отвлекло бы гуннские силы от востока, с одной стороны, и создало бы угрозу для Тулузского королевства вестготов (находившегося во враждебных отношениях с вандалами), с другой. Но определенных указаний на какую-либо деятельность восточноримского правительства, провоцировавшую столкновение между гуннской державой и Западной Римской империей, нет. Приск и Иордан сообщают, что Аттила предпринял поход против вестготов в угоду королю вандалов Гейзериху.[58] Об активизации политики Аттилы на Западе свидетельствовало и его вмешательство во внутренние усобицы [114] франков. Когда в 450 г. возникли споры по поводу престолонаследия у рейнских франков, и младший сын короля получил поддержку со стороны Аэция, старший сын обратился за помощью к Аттиле.[59] Еще раньше, когда в 448 г. войска Аэция подавили в Галлии новую вспышку движения багаудов, Аттила предоставил убежище одному из активных участников восстания врачу Эвдоксию.[60] Подготовка Аттилы к войне против Запада обнаруживает своеобразный «юридизм» политики гуннского владыки, стремление найти такой повод к военным действиям, который показал бы, что право на его стороне.[61] С этой целью Аттила использовал обращение к нему за помощью в 450 г. сестры Валентиниана III Гонории.[62] Он потребовал согласия равеннского правительства на его брак с Гонорией и уступки ему в качестве приданого половины территории Западной империи, куда должна была войти Галлия.[63]

В начале 451 г. Аттила с большим войском выступил из Паннонии. Помимо гуннов в походе участвовали подвластные Аттиле племена — гепиды, ругии, герулы, остготы, скиры, часть рейнских франков, возможно и тюринги.[64] Аттила захватил и частично разрушил Мец и приблизился к Орлеану. Аэцию удалось с помощью Авита склонить вестготского короля Теодериха к активным действиям против гуннов. Орлеан был спасен римско-готскими войсками, пришедшими на выручку городу. В войске Аэция ко времени решающего сражения находились также франки (салические и часть рейнских), бургунды, саксы (из поселений на Луаре), армориканцы и аланы. В битве на Каталаунских полях (при Мауриаке, близ Труа) Аттила потерпел поражение и отступил, потеряв значительную часть добычи, но не утратив способность продолжать войну. В 452 г. он, направив небольшой отряд против Восточной империи, с основными силами повел наступление на Италию. Гуннские войска захватили и разрушили Аквилию и ряд других городов Северной Италии, взяли Милан и Тичино. Аэций не располагал армией, способной остановить гуннов. Он советовал Валентиниану III оставить Италию. Но ситуация в Италии оказалась опасной для самих гуннов, так как страна страдала от голода и началась эпидемия. Это облегчило римскому посольству во главе с папой Львом I ведение переговоров с гуннами. Вождь гуннов согласился оставить Италию.